Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) глазами безбожников. 1946-47 гг.

От составителя

Принято считать, что для лучшего понимания всякого предмета предпочтительно иметь несколько взглядов на него с разных сторон. Но применим ли этот принцип к святым? Мы полагаем естественным и само собою разумеющимся черпать сведения о жизни и подвиге православных святых из свидетельств Церкви — официальных (житий), неофициальных (воспоминаний собратьев по вере, которые на разных этапах своей жизни пересекались с ними), а также текстов, принадлежащих самим святым. И напротив — обращение к свидетельствам прямых врагов и гонителей Церкви Христовой может показаться странным и едва ли не кощунственным. Даже если такие свидетельства не содержат прямой лжи — они, очевидно, составлены людьми, чуждыми и прямо враждебными тому, чем жил и на что уповал святой. Картина получается перевернутой: достоинства часто представлены недостатками, недостатки — достоинствами, в фокусе оказывается то, что важно для гонителей, а черты святости, очевидные для любого мало-мальски верующего, не видны или — в лучшем случае — смазаны…

Но, по нашему мнению, иногда и такая картина может быть полезной (разумеется, только как дополнение к образу святого в церковных свидетельствах). Пожалуй, в наибольшей степени это относится к исповедникам Российским, которые не сподобились быть убитыми или казненными за Христа, но проповедовали Его своей жизнью, каковым был и святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Обстоятельства гонений на Церковь не располагали их к публичной откровенности, а тех, кто с ними общался частно — к записи таких бесед. Сохранившиеся воспоминания православных чаще всего составлены представителями следующих поколений, кратки и обычно имеют общий характер. Еще труднее составить образ таких святых на основании опубликованных ими текстов — они прекрасно понимали, как трудно провести твердое исповедание истин христианства (даже безо всяких намеков на несогласие с властями) через цензуру и как легко написанное может стать основанием для ареста.

В ситуации, когда и сами святые, и близко их знавшие христиане не могли доверять свои мысли и воспоминания бумаге, неожиданно ценными оказываются свидетельства тех, кто делал это по долгу службы. С момента перевода свт. Луки на Крымскую кафедру МГБ окружило его своими агентами, которые записывали всё, что слышали, записывали содержание проповедей — и в Симферополе, где святитель высказывался достаточно осторожно, и на дальних приходах, где, как он думал, никто из «чужих» его не слышит. Досье на свт. Луку (он проходил в документах МГБ под кличкой «Мракобес») копилось, но до ареста так и не дошло: вероятно, арест лауреата Сталинской премии власти сочли слишком скандальным событием (а вот священников Крымской епархии, несмотря на хлопоты святителя, периодически арестовывали). В результате объем того, что записано со слов святителя/ написано о святителе в досье МГБ СССР по Крымской области и отчетах Совета по делам РПЦ, кажется, существенно превосходит объем всех остальных свидетельств о святителе вместе взятых. Из документов складывается очень живой образ святителя —человека Церкви, архипастыря, полагающего свою жизнь за овец, хлопочущего за своих священников и за мирян и в то же время — очень строго и ревностно блюдущего каноны Церкви. И одновременно — русского интеллигента, поддерживающего переписку с ведущими представителями разных наук; человека, которого не сломили гонения, который весьма критически относится к реалиям СССР, его внутренней и внешней политике, который знает, что Сталинская премия является до некоторой степени «охранной грамотой», и не стесняется использовать это (иногда даже нарочито напоминает, в чем гонители видели проявление тщеславия), но при этом сознает, что однажды снова может оказаться на нарах. И одновременно — врача, продолжающего консультировать больных несмотря на свои же слова «хирург Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий умер, а вместо него живет архиепископ Лука», не берущего плату за свои консультации и готового лечить всех — православных, евреев и даже заболевшего уполномоченного по делам РПЦ, на которого святитель совсем недавно писал жалобы в Патриархию и который, в свою очередь, только что требовал удаления святителя с кафедры на покой в дальний монастырь!

В настоящее время эти материалы опубликованы в книгах [1, 2], ссылки на которые мы прилагаем к данной публикации и которые рекомендуем к прочтению всем почитателям свт. Луки и Новомучеников и исповедников Российских. Ниже мы собрали некоторые фрагменты, относящиеся к первому году служения свт. Луки на Крымской кафедре, которые показались нам наиболее интересными и характерными. Орфография оригинала (включая и некоторые характерные ошибки и опечатки) сохранена.

***
3 июля 1946 г.

<…> Характеристика первых встреч с архиепископом Лукой

Архиепископ Лука прилетел на самолете в Симферополь 24 мая с/г. На следующий день он прислал ко мне благочинного г. Симферополя священника Милославова сообщить, что он прибыл и вступил в управление епархией.
<…>
27 мая Лука явился ко мне и представился – «Архиепископ Лука».
Приглашая его сесть на стул, я назвал его по имени и отчеству – «Валентин Феликсович».

Он ответил: «Я был Валентин Феликсович 25 лет тому назад, а сейчас архиепископ Лука».

На это я ему ничего не ответил, беседа продолжалась минут 15–20. Лука спросил меня, давно ли я работаю уполномоченным. Когда я ответил, что с 1944 г., он сказал:

«Вы, видимо, хорошо знаете священников Крыма, попрошу Вас охарактеризовать их, если не всех, то хотя бы часть из них, так как я никого не знаю».

Я ему рассказал о некоторых священниках, о их положительных и отрицательных сторонах, а в общем ему сказал, что все священники Крымской епархии, кроме одного, находились на оккупированной немцами территории и что большинство из них священниками стали при немцах.
<…>

Через некоторое время Лука явился ко мне… я заметил Луке: мне стало известно, что Вы допустили совершать богослужения в соборе архимандриту Тихону Богославец, даже его командировали в Бахчисарай для этой же цели, тогда как архимандрит Тихон, по его же просьбе, епископом Иоасафом уволен в заштат на покой и в связи с этим мною снят с регистрации, и моей справки, дающей ему право совершать богослужения, он не имеет, а Вам должно быть известно, что ни один священнослужитель без справки уполномоченного о регистрации совершать богослужения и требы не может.

Архиепископ Лука стал меня убеждать, чтобы я зарегистрировал Тихона или просто разрешил служить последнему с ним, когда он совершает богослужения, и не обращать внимания, что не зарегистрирован. Все же я отказал в регистрации и сказал: «Не обращать внимания не могу».
<…>

И я его предупреждаю: чтобы не было каких-либо у нас с Вами недоразумений в дальнейшем, прошу Вас все вопросы назначения священников, вызовы из других епархий, увольнений, перемещений предварительно согласовывать со мной.

С этим он согласился, и сейчас все вопросы, касающиеся перемещения, назначения и увольнения, предварительно со мной согласовывает, но это он делает не сам лично, как это делал епископ Иоасаф, по каждому случаю перемещения приходил сам, а этот делает через своего управделами протоиерея Милославова и с моими замечаниями или советами не считается.

Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви
при Совете Министров СССР при Крымском облисполкоме Я. Жданов».

***

11 сентября 1946 г.
<…> Взаимоотношения с архиепископом Лукой

В предыдущем информационном докладе мной отдельным разделом была приведена характеристика первых встреч с Лукой после его приезда в Симферополь, и в заключение которой я писал, что у нас с ним как будто установились нормальные отношения.

Но в первой половине июля м-ца эти отношения у нас с ним стали обостряться в связи с тем, что я не зарегистрировал иеромонаха Ермолая Решетникова, прибывшего из Ставрополя, хотя Лука очень просил меня о его регистрации, для чего приходил сам.

Когда я ему окончательно сказал, что регистрировать Решетникова не могу, к тому же он не был и прописан органами милиции, Лука ответил: «Ну что же, Вы хотите портить со мной отношения.

После этого через несколько дней мне необходимо было с Лукой побеседовать по ряду вопросов. Позвонил ему и спросил, не сможет ли он зайти ко мне, так как у меня имеются такие вопросы, которые необходимо решить с ним лично. Лука ответил – он сильно занят и ходить ко мне не может и не будет и все вопросы он со мной может решать только по телефону.

На это я ему ответил, что не все вопросы можно разрешать по телефону. На этом у нас с ним разговор и кончился, он так и не пришел.

Затем Лука, будучи у председателя Облисполкома тов. Кривошеина, и в беседе с последним, жалуясь на плохие квартирные условия, пожаловался на меня, что я ему мешаю работать, отказывая в регистрации священников, приезжающих из других епархий.

Будучи на совещании уполномоченных в Ростове, обо всем этом я информировал члена Совета тов. Иванова И.И.

По приезде из Ростова я заметил изменившиеся отношения Луки ко мне, ни одного перемещения, назначения священников не стал проводить без предварительного согласования со мной.
<…>
Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви
при Совете Министров СССР при Крымском облисполкоме Я. Жданов».

***

4 января 1947 г.
<…> В соответствии с Вашим указанием №2/5/17778 от 9 апреля 1946 года по разработке архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого Валентина Феликсовича), с прибытием его в Крым (июль 1946 года), нами он был взят в активную агентурную разработку.

В результате агентурного наблюдения установлено, что архиепископ Лука в Крыму продолжает проводить свою политику борьбы с материализмом и особенно с атеистическим учением, для чего мобилизовал все силы православной церкви, систематически читает проповеди в церквах Крыма, в которых стремится с «научной точки зрения» объяснить верующим создание Богом вселенной мира. В своих проповедях Лука заявляет:

«Мы очень далеки от того, чтобы торжествовать победу над материализмом».

С целью борьбы с материализмом Лука подготовил к печати так называемый свой «труд» «О душе, духе и теле», который намеревается в ближайшее время направить в редакцию «Журнала Московской Патриархии» для печатания.

В своих проповедях Лука старается политических вопросов не затрагивать, но систематически указывает верующим не посещать кино, театры и другие увеселительные учреждения, так как там показывают только «бесов».

В кругу доверенных ему лиц Лука часто высказывает свою враждебность к существующему в СССР строю.

В октябре месяце 1946 года, в связи с некоторым сокращением хлебных карточек, Лука нашему агенту «Вологодскому» заявил:

«Какая тяжелая обстановка жизни создалась в настоящее время, сколько неприятностей приходится переживать людям, и все вследствие того, что они обязаны ради их политики кормить некоторые западноевропейские страны: Румынию, Чехословакию, Болгарию в ущерб состоянию своего народа».

После вторичного частичного сокращения в выдаче хлебных карточек по епархии, когда об этом узнал Лука, он злобно заявил нашей агентуре:

«Ведь это граничит с крахом, неминуемым голодом, а отсюда целый ряд неприятных эксцессов. Кончиться это благополучно не может. Наступает крах Советской власти, а вслед за этим необузданная анархия, которая приведет миллионы людей к гибели. Сейчас реакция будет значительно серьезнее, чем была при царизме. Это будет небывалый в истории погром, самая страшная анархия».
<…>

Другому нашему агенту «Евстафьеву» по этому же поводу Лука высказывал:

«Это кара Божия. Это их [советскую власть] карает Господь за разрушение церквей».

В своих множественных письмах Лука пишет явную клевету о якобы имеющемся в СССР голоде.

На жалобу церковницы Волковицкой, проживающей в городе Полтаве, о непослушании ее сына Лука ей ответил:

«Вопрос о воспитании Вашего сына до крайности труден, дети воспитываются окружающей средой. Ваш сын непоправимо испорчен, растет в самых неблагоприятных условиях среды и быта. Он – одна из бесчисленных жертв нашего времени. Теперь голод толкает детей и подростков на воровство, а против голода мы бессильны».
<…>

22 декабря 1946 года архиепископ Лука в документе, адресованном Патриарху Алексию, сообщил:

«Владыко святой, какое горе! В Крыму положение немного лучше, чем было в Ленинграде при Вас. Цены баснословные и растут с каждым днем.
У меня живет погибавшая на Украине племянница с тремя детьми, и я уже едва в состоянии впроголодь кормить их. Церковные доходы упали до минимума. Со страхом думаю, что будет дальше. Горе, горе».

Лука везде всячески старается подчеркнуть, что к нему, как к лауреату Сталинской премии, якобы плохо относятся, о чем он заявил нашей агентуре:

«За границей про меня пишут и отдают должное, а у нас, в России, даже не постарались поместить мой портрет среди лауреатов Сталинской премии. Такова политика – чужие хвалят, а в своем отечестве не признают».

Характерно отметить, что после приезда Луки в Крым к нему из разных областей стали приезжать священники, которые в прошлом были судимы и находились в ссылках, или же лица, которые в других епархиях активно разрабатывались нашими органами. Этих лиц Лука назначает на приходы иногда без всякого согласия с уполномоченным по делам Русской Православной Церкви при облисполкоме, так, например:

Из Краснодарского края прибыл священник Поливин Николай Петрович, который в 1929 году был осужден и выслан без права проживания в Крыму и в городах Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове и других. Лука его назначил настоятелем церкви в г. Симферополе.

Из г. Мелитополя прибыл священник Углянский, в прошлом судим, активно разрабатывался Мелитопольским горотделом УМГБ, Лука назначил его священником в церковь г. Ялты.

Из г. Ташкента прибыл знакомый Луке по ссылке иеромонах Ермолай Решетников, которого он пытался направить на службу в г. Севастополь, но нами не был допущен.

Из г. Курска прибыл священник Мищук, который активно разрабатывался УМГБ по Курской области, и назначен Лукой на один из сельских приходов, а также целый ряд других служителей культа, которые. бесконечно едут в Крым к Луке, и все находят у него соответствующий приют.

Разработку Луки продолжаем вести по церковному окружению через агентов «Вологодского», «Евстафьева», «Старика» и с[екретного] о[сведомителя]«Светлова».

Кроме того, подготавливаем кандидатуры на вербовку из числа интеллигенции и врачей, с которыми он за последнее время стал общаться по линии своей медицинской деятельности.

В ходе дальнейшей разработки Луки сообщим дополнительно.

В декабре месяце 1946 года отделением «О» УМГБ был завербован по линии церковников один агент «Бойкая». <…>

«Бойкая», будучи активной церковницей и работая регентом церковного хора, тесно связана с активными антисоветски настроенными церковниками, разрабатываемыми .<…> На вербовку пошла без особых принуждений.

Завербован один осведомитель «Светлов», работающий шофером у архиепископа Луки, который по роду работы связан со всеми церковниками.

Характеристики на агентов, работающих по разработке архиепископа Луки, при этом прилагаем.

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

***

7 января 1947 г.
<…> я посетил Луку 2 декабря 1946 г. по поручению председателя Облисполкома тов. Кривошеина в день вручения ему диплома, золотого значка и удостоверения лауреата Сталинской премии.
<…>

Во время вручения диплома лауреата Сталинской премии Лука благодарил Советское правительство, удостоившее его такой высокой чести быть лауреатом Сталинской премии, и обещал по силе возможности работать по линии медицины, здесь же заявил и о том, что он сможет прочитать цикл лекций для врачей-хирургов Крыма.
<…>

Лука обратился с письмом к председателю Облисполкома тов. Кривошеину такого содержания:
«Многоуважаемый Дмитрий Александрович!

Мой хороший знакомый, отличный музыкант Николай Иванович Ливанов, чтобы ознаменовать получение мною лауреатского диплома, пригласил троих своих товарищей по филармонии и устроил в моей квартире прекрасный струнный квартет, доставивший мне большое удовольствие.

Последствием этого квартета было увольнение Ливанова из филармонии, строгий выговор инспектору филармонии и крупнейшие неприятности в комсомоле для одного из участников квартета – комсомольца.

В вину было поставлено общение с архиереем, – но двое из участников квартета (комсомолец и еврей) хотели почтить не архиерея, а лауреата Сталинской премии.

Что же, – я, значит, поставлен в положение зачумленного, с которым запрещается общение? И разве комсомолец и еврей не могут иметь общение и с архиереем? Не перестраховщики ли это, затеявшие расправу за квартет? Не сомневаюсь, что Ваш взгляд на это дело будет иным.

С совершенным почтением и уважением Архиепископ Лука. 13/ХII-46 г.».
<…>

Характерно то, что архиепископ Лука через несколько дней после увольнения Ливанова из оркестра посвятил его в диакона, а затем, через 8 дней, посвятил в священники и назначил его вторым священником в Николаевскую церковь гор. Бахчисарая, где настоятелем является 82-летний старик.

Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Крымской области Я. Жданов

***

4 февраля 1947 г.
19 января 1947 года в кафедральном соборе гор. Симферополя Лука, как сообщает нам агент «Евстафьев», произнес проповедь в патриотическом духе, заявив:

«Ни в одном государстве, в различных постановлениях, распоряжениях и законах так не проявилась правда Божия, как в постановлениях и решениях Советского правительства».

И далее было указано, как пример, на предложения, внесенные нашими представителями на Генеральной Ассамблее, о сокращении вооружения и о контроле над атомной энергией.

Эта часть проповеди якобы, как заявила нашему агенту «Евстафьеву» верующая медицинский врач Кузьмина Марина Мироновна, многим верующим не понравилась, и часть верующих ушла с проповеди.
<…>

Данные агента «Евстафьева» проверяем через другую агентуру. Устанавливаем и проверяем личность Кузьминой М.М.

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

***

5 марта 1947 г.
<…> Афанасьев находится в близких взаимоотношениях с архиепископом Лукой, о котором он накануне выборов нашему агенту заявил:
<…>
«Хотя Лука и пойдет на выборы в Верховный Совет РСФСР, но если бы вы знали, как ему все это противно, когда я его провожаю, он, высказываясь про власть, говорит: “У, окаянные”. Это не случайно, ведь он слишком много перенес от Советской власти, пробыв больше 11 лет в ссылке».

После выборов в Верховный Совет РСФСР Афанасьев заявил нашему агенту:
«Наконец-то сыграли комедию: когда вошел на участок Войно-Ясенецкий (Лука), то не знали, куда его там усадить, оставляли его побыть немного, но владыко сказал мне: “Досадно здесь мне, пойдемте отсюда скорее”».
<…>

Необходимо отметить, что Лука систематически в соборе города Симферополя выступает с проповедями на религиозные темы, призывая верующих посещать церкви и не посещать кино, театры, клубы.

9 февраля 1947 года Лука в соборе, выступив с проповедью на тему «О возвращении блудного сына», заявил:

«Если кто-либо из молодых обожжет свои крылышки в погоне за удовольствиями, то не нужно падать духом и опускаться к обществу свиней, а нужно покаяться перед Богом и вернуться к церкви. Мы сейчас находимся в вавилонском пленении, скоро наступит конец этому пленению, поэтому нужно каяться и обратиться к Богу».

Разработку Луки и Афанасьева продолжаем в направлении выявления их антисоветских связей и деятельности.

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

***

2 апреля 1947 г.
<…> По разработке архиепископа Луки: в связи с установившейся хорошей погодой в Крыму он систематически объезжает крымские приходы с целью поднятия религиозного духа у православных прихожан.

Так, Лука в марте месяце сего года посетил гг. Белогорск, Бахчисарай, Феодосию и другие районы, где организовал богослужения и выступал с проповедями на религиозные темы, призывая верующих посещать церкви и усердно молиться Богу.

О пребывании Луки в г. Феодосии агент «Казанский» сообщает:

«Во время службы в двух церквах в г. Феодосии Лука ни одного слова патриотического не произнес. Его проповедь перед верующими была выражена только лишь во имя верного служения Богу и что только Бог может избавить от такой тяжелой жизни. Многие из прихожан, а также и членов их семей не в полной мере выражают искреннее свое служение Богу, и поэтому Бог гневается на них и приносит им несчастье в жизни».

В беседе священник Феодосийской церкви Куцепалов Луке сказал, что верующих в церкви мало вследствие того, что местные власти организовали воскресник по очистке города. На это Лука ответил:

«Я знаю, что я им мешаю, поэтому они и устраивают воскресники».
<…>

В начале марта с.г. Лука на имя раввина симферопольской еврейской общины Пинского Юду Гершковича послал письмо, в котором указал, что он, как врач-хирург, принимает больных, но что среди обращающихся к нему за лечением мало евреев, поэтому он разъясняет, что для него в отношении лечения больных разницы в национальности и вероисповедании нет, что он просит довести до сведения еврейского населения о том, что он лечит больных бесплатно.

Разработку Луки продолжаем в направлении выявления его антисоветских связей.

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

***

3 апреля 1947 г.
<…> я информировал Луку о результатах проверки по его письму на имя председателя Облисполкома тов. Кривошеина в отношении увольнения Ливанова из Госфилармонии.
<…> Ливанов уволен из Крымской госфилармонии за прогул 7/ХII-46 г. и за неоднократные самовольные уходы с работы.

Лука с таким объяснением не согласился и остался при том мнении, что Ливанов был уволен из Госфилармонии за то, что совмещал работу в архиерейском хоре как певчий, и за то, что устроил у него на квартире струнный квартет, как у лауреата Сталинской премии.
<…>

Характеристика духовенства Крымской епархии
Епархиальным архиереем является архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, в Крыму с 24 мая 1946 г., прибыл из Тамбовской епархии. Рождения 1877 г.

Личные потребности скромные, не терпит каких-либо приношений. Сразу же по приезде в Крымскую епархию на первом совещании благочинных объявил последним и потребовал от них объявить по всем приходам, что он не принимает никаких приношений, и чтобы по приезде его куда-либо в приход не устраивали пышных встреч, а обставлялось все просто, скромно.

Не терпит среди духовенства в той или другой степени нарушителей канонических правил, принимает к таковым меры взысканий путем понижения в сане, перемещения, увольнения за штат и даже лишения сана. За время нахождения в епархии Лука до 30% духовенства в приходах сменил путем посвящения вновь в сан, увольнения и перемещения из прихода в приход.

Некоторые священники и сейчас не твердо чувствуют себя на приходе, говорят:

«Надумает Владыка перевести в другой приход – и переведет, и ничего не поделаешь, и поэтому чувствуешь себя здесь, как временный священник».

Наши с ним взаимоотношения установились вполне нормальные, каких-либо недоразумений у нас с ним сейчас не бывает.

Как профессор-хирург и лауреат Сталинской премии, Лука среди медицинских работников пользуется должным авторитетом, за это время им прочтено несколько лекций и докладов в Симферополе для врачей и студентов мединститута.

На съезде врачей Крыма им был сделан доклад по хирургии, участники съезда его докладом остались довольны и вынесли благодарность. 17/III, будучи в Феодосии, по просьбе феодосийских врачей прочел лекцию.

Не отказывает и в консультации обращающимся к нему врачам и больным. Провел несколько операций.

С больных, обращающихся к нему за тем или другим советом, платы не берет.
<…>

Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Крымской области Я. Жданов

***

26 апреля 1947 г.
В своих информационных докладах, а затем будучи в Москве, как в беседе с Вами, так и на заседании Совета, я информировал, что архиепископ Лука читает лекции и делает доклады по вопросам медицины в своей архиерейской одежде.

По приезде из Москвы 24 апреля с/г мне стало известно, что Обкомом партии дано указание не допускать чтения докладов и лекций по вопросам медицины архиепископом Лукой в духовной одежде.
<…>

Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР по Крымской области Я. Жданов

***

6 мая 1947 г.
<…> В отличие от прошлых лет обращает на себя внимание тот факт, что из посещающих церкви на Пасху в текущем году было много студентов Симферопольского медицинского института и медицинских работников, которым Лука читал лекции о «гнойной хирургии».

После посещения кафедрального собора на Пасху некоторые студенты медицинского института в своих письмах родным и знакомым высказывали следующие настроения:

«Мне очень понравилась церковь. Было очень много студентов из нашего института. Хор замечательный, особенно интересно было видеть нашего хирурга – лауреата Сталинской премии, который сейчас архиепископ».(Студентка Белобородова Антонина)

«Вчера все наши девушки ходили в церковь, было очень много народа, так что пролезть было невозможно. Служил сам архиепископ – профессор и доктор медицинских наук Лука, который до войны сидел 8 лет за религию. 13 апреля все студенты нашего общежития отмечали Пасху приготовлением лучшего блюда, красили яйца».(Студентка Першина)

«Вчера мне выдали паек в институте, как помощь нуждающейся. Было радостно, хотя морально тяжело. Господь Бог никогда не забывает Своих рабов. Помощь Его всегда с нами, хотя подчас мы ее не заслуживаем. «Господь терпел и нам велел». Гоню от себя соблазн дьявола, который велик. Вчера в 11 часов вечера пошла в церковь, где служил наш хирург – архиерей. Было очень хорошо. Служба продолжалась до 5-ти часов утра, народу было очень много. Откуда у меня взялись силы стоять до конца – и не устала, а обычно не могла выстоять больше часу.. Были там наши студенты с пасхами и яичками. Сегодня утром скушала святую просфорочку вместе со своими подругами». (Студентка Кубанова И.)

«Меня агитировали в комсомол, а я на Пасху пошла в церковь и поставила свечку». (Студентка Зусова Лилия Андреевна)

<…>

О влиянии архиепископа Луки на студентов Симферопольского медицинского института и медицинского персонала нами информирован Обком ВКП(б), который после нашей информации указал руководству мединститута усилить политико-воспитательную работу среди студентов и впредь избегать пользоваться лекциями архиепископа Луки.

<…>

20 апреля Лука выступил с проповедью в другой церкви в городе Ялте, в которой указал:

«Человек состоит из тела духовного и тела душевного, и при жизни тело духовное преобладает над душевным. Мы должны умереть, но возродимся к новой жизни, в новой телесной оболочке, в духовной оболочке, так же, как от сгнившего в земле зерна вырастают мощные растения.

Все частицы человеческого тела, состоящие из мельчайших молекул, после воскрешения будут силой духовной собраны в одно целое, и тело человека будет состоять из особой неизменной материи.

Воскресшие для новой жизни люди будут иметь такую же способность, как и Иисус Христос, – проникать за закрытые двери, переноситься на расстояния, подниматься и т.д. Хотя наука это и отрицает, но мыто это знаем, и это записано в священных книгах. Материя после воскрешения умерших меняется. У верующего духовное сгниет, а душевное останется вечным. Люди, нахватавшиеся верхушек, считают, что воскрешения человека не может быть, но это неверно».

Лука призывал верующих быть стойкими христианами, не бояться, что количество верующих уменьшается, приводил примеры с Иисуса Христа и разных апостолов.

Находясь в городе Ялте, Лука имел встречу с академиком Филатовым В.П., с которым имел уединенную продолжительную беседу, затем Филатов вместе с Лукой посетили Ялтинский собор, где Филатов присутствовал во время службы и причащался у Луки.

Разработку Луки продолжаем в направлении выявления его антисоветских связей и вражеской деятельности.

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

***
2 июня 1947 г.

Во время отъезда Луки из Керчи в вагон к Луке зашел некий Штейнберг Аркадий Михайлович, по национальности еврей, который, отрекомендовавшись, что является «служителем искусства – конферансье», неоднократно целовал Луке руку и называл его исцелителем, что якобы, будучи в г. Ташкенте, он спас его мать от тяжелой болезни.

Штейнберг сообщил Луке, что якобы после его высылки из г. Ташкента на север еврейское население г. Ташкента переживало и сожалело о Луке. Одновременно Штейнберг заявил: «Теперь это больше никогда не повторится, Вы – лауреат Сталинской премии». На это Лука ответил:

«Это ничего не значит. Капицу же выслали, почему меня не могут выслать?».

Штейнберг не поверил о высылке Капицы, но Лука настаивал на достоверности факта и заявил, что его выслали якобы за то, что он отказывался работать в области атомной энергии, считая это дело в высшей степени разрушительным и аморальным. Эту же версию Лука распространяет и среди врачей г. Симферополя.

По возвращении из г. Керчи в г. Симферополь Лука заявил:

«Приемом я очень доволен, но очень неприятное обстоятельство пришлось констатировать в Керчи, а именно: значительное оскудение религиозного настроения народа. В субботу вечером народа в церкви было полно, но в воскресенье было примерно две трети вместимости церкви, зато рядом с церковью, на базарной площади, была несметная толпа народа, занятая торговлей, и это в тот момент, когда в церкви совершалась архиерейская служба. Полное оскудение веры произвело на меня крайне негативное впечатление. Да, мы переживаем страшное время».

В связи с арестом 25 апреля 1947 года УМГБ по Крымской области за предательскую и антисоветскую деятельность священника деревни Грушевка СтароКрымского района – Ольшанского Николая Трофимовича, архиепископ Лука в присутствии двух священников г. Симферополя заявил:

«Какой кошмар, значит, еще одним священником стало меньше. Что же это такое происходит, какая тяжелая и неприятная обстановка жизни создалась в настоящее время. Никто меня об этом не поставил в известность, хотя я считаю, что они должны были бы поставить меня в известность».

3 мая сего года священник Адаргинской церкви Красногвардейского района Критинин, прибыв в г. Симферополь, напился пьяным и валялся на Севастопольском шоссе в церковном облачении. Узнав об этом, архиепископ Лука приказал привести к нему Критинина и, убедившись, что он пьян, приказал остричь его и лишил сана, отобрав от него все церковное облачение.

Выспавшись в канцелярии архиепископа и отрезвившись, Критинин заявил:

«Я теперь отправлюсь к праотцам, возьму веревку и повешусь. После такого позора я жить не могу».

Об этом заявлении священника Критинина секретарь епархии доложил Луке, который ответил:

«Он все деньги пропил и не сможет приобрести даже веревку. Творится что-то невообразимое, за один год уже пришлось уволить девятнадцать священников и четырех из них лишить сана за пьянки и другие аморальные поступки. До чего дошло духовенство? Позор, срам».

После этого Лука дал распоряжение написать всем священникам, ранее присылавшим свои прошения на перевод в Крымскую епархию из других областей, чтобы они приехали в Крым на имеющиеся вакантные места.
<…>

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

***

30 августа 1947 г.

<…> По разработке Крымского архиепископа Луки за отчетный месяц от агентуры получены следующие данные:

13 августа 1947 года по поводу подписания торгового соглашения Чехословакии с СССР Лука нашему агенту «Светлой» высказал свое недовольство тем, что СССР обязалось поставить Чехословакии 200 тысяч тонн пшеницы, и, осуждая действия советского правительства, заявил:

«Я читал в газете, что один комбайнер скосил 80 гектар. Раньше землю обрабатывали сохой, а косили хлеб косой, и хлеба все ели досыта. Теперь же машины вытеснили совсем людей с работы, а государство весь хлеб забирает, для народа ничего не оставляет. Это когда же так было, чтобы человек работал в поле, а есть хлеба досыта не мог».

12 августа сего года агент «Светлая», посетив Луку, просила его оказать медицинскую помощь больной, находившейся в больнице в городе Симферополе, на что Лука ей ответил:

«Меня там плохо принимают, и враждебно ко мне настроены врачи. Их, по-видимому, злит то обстоятельство, что я, как врач-хирург, пользуюсь большой популярностью среди публики. Когда я читаю научные доклады, то на моих докладах всегда присутствует масса народа, тогда как на докладах кого-либо из местных врачей людей бывает очень мало.

Мне сорвали уже один доклад, потребовав от меня, чтобы я дальнейшие свои публичные лекции читал в гражданской одежде, на что я, конечно, не согласился и теперь должен буду совершенно отказаться от всяких докладов. Они уверены в себе, что много знают и нового ничего не хотят услышать, они все коммунисты и не хотят считаться со мной лишь только потому, что я являюсь духовным лицом, служителем религии, я делаю доклады с научной точки зрения, и одежда тут никакого значения не имеет».
<…>

Начальник Управления МГБ СССР по Крымской области
генерал-майор Марсельский

______________

1.Крымская епархия под началом святителя Луки (Войно-Ясенецкого): сборник документов / Сост., предисловие: протоиерей Николай Доненко, С.Б.Филимонов. – Симферополь: Н.Орiанда, 2010. – 576 с. https://crimea-eparhia.ru/pdf/donenko06.pdf

2. Доненко Николай, Филимонов С.Б. «Разработку Луки продолжаем…». М.: Московский Сретенский монастырь. 2011г. 528 с. https://opvspb.ru/library/knigi_o_svt___luke/216/