Монашество и помазание на царство как разновидности Таинств Покаяния и Миропомазания

Автор: Давид Саркисян

Согласно православному учению, в Церкви существует всего 7 Таинств. Это утверждается в соборно принятом Послании патриархов восточно-кафолической Церкви о православной Вере (1723 г.):

«Веруем, что в Церкви есть Евангельские Таинства, числом семь. Ни менее, ни более сего числа Таинств в Церкви не имеем. Число Таинств сверх седми выдумано неразумными еретиками. Седмеричное же число Таинств утверждается на Священном Писании, равно как и прочие догматы православной Веры». [1]

К ним относятся, в том числе Таинство Миропомазания и Таинство Покаяния.

Помимо известных значений этих Таинств, в церковной Традиции существуют примеры восприятия двух церковных последований — царского помазания и монашеского пострига — как разновидностей Таинств Миропомазания и Покаяния соответственно. В данной статье мы попробуем рассмотреть эти примеры. Мы также приглашаем подписчиков принять участие в опросе после ознакомления с собранными в статье материалами.

Помазание на царство как разновидность Таинства Миропомазания.

I. «Благословенная грамота», преподнесённая Священным Синодом святому императору Николаю II 21 февраля 1913 г. — во время торжеств по случаю 300-летия царствования Династии Романовых, подписана среди прочих святителями Владимиром Богоявленским и Макарием (Парвицко-Невским), а также архиепископом Никоном Рождественским):

«Царское служение Боговенчанных Царей наших из благословенного Дома Романовых было великим подвигом любви к родному народу и к родной матери Церкви за послушание единому Богу. Благодать Божия, снисходившая на Их венчанные главы в таинстве священного миропомазания, и непоколебимая вера и любовь к родной Церкви одушевляли Их и давали Им силы к несению Их тяжкого царственного креста» [2]

2. Святитель Симеон Солунский:
«Когда это сделано и произнесено, миро является уже освященным на священной трапезе. И всякий крещаемый помазывается им и, знаменуясь, освящается. И самые святые престолы вместе с храмами, будучи помазаны им, освящаются и исполняются славы Божией и освящения. И цари, помазуясь вторично, делаются помазанниками Господними и являются вождями благочестивых».

<…>

«Они приступают к причащению прежде всех мирян и даже лиц, облечённых властью, исключая только царя, поскольку он помазан дважды». [3]

3. Святитель Феофан Затворник:

«Торжественнейшее и священнейшее совершаем мы ныне празднество. Многознаменательными, хотя немногими словами, означается оно в нашей Церкви: оно есть Священное Помазание в означение, что Государь Император, от Бога получающий власть, приемлет от Него и дар правления, и что вместе с тем, как наместник Божий, становится неприкосновенным и как бы недосязаемым для прочих членов царства; оно есть венчание в ознаменование, что Божественное Помазание, сходящее на главу Царственную, или освящает, или извлекает из нее венец доброты – сонм добродетелей и сил духа Царственных; оно есть венчание на царство в ознаменование, что венец, как цвет в растении, развивается из духа самого царства, соплетается из сердечных расположений самого народа» [4]

Комментарий: хоть здесь прямо и не говорится о помазании на царство как форме Миропомазания, но, однако, такое прочтение представляется нам достаточно убедительным.

4. Блаженной памяти митрополит Макарий Булгаков:

«Известно, что не повторяется и таинство Священства; однако оно имеет свои степени, и рукоположение вновь и вновь совершает священнослужителей для высших служений: так и миропомазание Царей на царство есть только особая, высшая степень таинства, низводящая сугубый Дух на помазанников Божиих». [5]

5. Протоиерей Николай Малиновский (1861–1917):

«В православной церкви совершается миропомазание св. миром царей при венчании их на царство, подобно тому, как помазываемы были цари елеем святым в церкви Ветхозаветной, почему и назывались христами или помазанниками Божиими (Пс 88, 21; 1 Цар 10, 1; 12, 3. 5; 24, 7 и др.). Это миропомазание не есть особое таинство (в строгом смысле), ибо имеет одно основание с общим таинством миропомазания и одинаковый образ, и, во всяком случае, православная церковь признает только семь таинств. Оно не есть и повторение того же таинства, ибо имеет исключительное значение и употребление. Оно есть высшая степень сообщения даров Святаго Духа, потребных для особенного, высокого и трудного служения, служения царственного, подобно тому, как и в таинстве священства, {стр. 168} имеющем степени, рукоположение вновь и вновь совершает служителей веры для высших служений, но рукоположение при возведении на высшую степень иерархии не является повторением рукоположения, совершенного при поставлении на низшую степень того же служителя церкви. В молитвах, употребляемых при совершении венчания православных царей на царство, испрашивается сугубый Дух на главу народов». [6]

6. Дополнительно. Церковный канонист, архиепископ Димитрий Хоматин (XIII в.):

«Что же [касается] чинопоследования мира, то я не знаю, почему твое совершенство присудило [по иерархии] (ἀπεκλήρωσε) [его] лишь себе самому, несмотря на то, что “равночинна и равносильна есть та, [что происходит от] божественных священнотаин” (ὁμοταγῆ καὶ ἰσοδύναμον οὗσαν τῇ τῶν θείων ἁγιασμάτων) [т.е. Евхаристия], как ясно учит зритель и толкователь небесных чинов и божественных священнодействий и иерархии великий Дионисий. Если же таинство соединения, то есть общения, предоставлено всей иерархии, и [оно] ей равночинно и равносильно, как было отмечено, таково [же таинство] чинопоследования мира, и иерарх “пользуется им ко всему иерархическому полносовершению” (χρῆται τούτῳ πρὸς πᾶσαν ἱεραρχικὴν τελεσιουργίαν), согласно тому же Дионисию, то как же в большее [таинство], то есть крещение, оно [миро] допускается без [особого] исследования величием твоей святости, а при второстепенном (δεύτερον) по отношению к нему, царском помазании, исследуется и объявляется незаконно примененным (ἀθέσμος προσφερόμενον), поскольку излито не от руки [патриарха] Константинополя? То, что царское помазание есть часть иерархического совершеннодействия (τελετουργίας), знает всякий, но быть помазанному ему патриархом определяет не что иное, как [само] великолепное царское достоинство и нечто выдающееся, ведь [должно,] чтобы помазующий помазуемому был приличествующим по [своему чину и] величию. Но, пожалуй, не будет сочтено невозможным и беззаконным, если в отсутствие патриарха, если так случится, царское помазание будет совершено кем-то из архиереев, [приближенных] непосредственно к нему, если того будут требовать и понуждать [к тому обстоятельства] времени, на [основе] крепких и непоколебимых обычаев благочестия и догматов. Кроме того, помазывать миром того, кто публично призван на царство, не есть общепринятый обычай, а [общепринятый —] елеем, освященным священными песнопениями (ἐλαίῳ δὲ ἱεροῖς ἁγιαζομένῳ ἐπᾴσμασι). Почему же тогда, если мы этого не сообщали (ἐχρησάμεθα), ты выдвинул нам это в обвинение и теперь, не знаю, то ли остроумно, то ли в насмешку называешь нас “мироточивый (μυροβλύτας) Димитрий”?» [7]

Комментарий: Хоматин считал, что царь — выше канонов, начало иерархии, а потому его точка зрения может не быть аргументом.

Монашеский постриг как разновидность Таинства Покаяния

1. «Скрижаль»:

«Схима же монашеская есть особная покаянию, зане очищает грехи прегрешившаго вернаго и возносит его добродетелию, но не совершает монаха в священника». [8]

2. Святитель Симеон Солунский:

«Тайна покаяния обнимает собою и монашескую жизнь: образ монаха называют ещё и ангельским, уподобляя жизнь монаха ангельской жизни, ибо она состоит в обете целомудрия, нестяжания, песнословия, молитв, послушания и чистоты. Она называется также одеждой покаяния, как жизнь скорбная, смиренная и самоуничиженная, не терпящая излишеств и чуждая всякого человеческого пристрастия. Как жизнь, не только не увлекающаяся никакими мирскими помыслами, словами и делами, но и отрешающаяся, и бегущая от мирских забот. Ибо она есть образец жизни небесной и исповедует тленность видимого и временность всего, что встречается у людей. Монах печётся размышлять о горнем – и это есть истинное любомудрие. И памятует непрестанно о смерти и конце здешнего.

<…>

Всё это – дела покаяния, и всякий должен подвизаться в них, кроме разве одного только девства, которое свойственно монахам. Ибо, по преимуществу, именно монахи связаны обетом девства. Но и миряне, ещё не сочетавшиеся браком, и все, давшие обет девства, также обязаны хранить его.

То же и с покаянием: всякий верующий, особенно впавший в грехи (а кто чужд какого-либо падения?), должен идти вослед Господу и творить дела покаяния. Этому учил и Креститель, который, после Илии, первым показал этот образ жизни. Он говорил: “сотворите же достойный плод покаяния, покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное” (Мф. 3:2, 8), и каждого призывал жить так». [9]

3. Священномученик Дионисий Ареопагит:

«Они (монахи) вверяются совершительным силам самих иерархов и при помощи их богомудрых просветительных наставлений и иерархических преданий изучают виденные ими над собою священносовершения священных тайнодействий и от священного ведения их возводятся по мере сил к высшему совершенству. Поэтому-то богоносные наставники наши и почтили их священными наименованиями, называя их одни ферапевтами, другие монахами по их чистому служению и работанию Господеви, и по их нераздельной и единовидной жизни, которая объединяет их в благочестивом отвержении разделительных попечений и дел житейских и возводит к богоподобному единству и боголюбезному совершенству. Потому-то и священное законоположение даровало им совершительную благодать и удостоило их некоторого рода посвятительного молитвословия не иераршеского исключительно, которое неотменно совершается только над одними священнослужебными чинами, но священнослужительского, священносовершаемого и преподобными иереями в священноначальственном тайнодействии второстепенного достоинства».

<…>

В том же разделе:

«Итак, мы показали, что в святых тайнодействиях заключается очищение, просвещение и совершение; что служители составляют степень очищающую, иереи – просвещающую, а совершающую – богоподобные иерархи; и наконец, что степень очищаемых составляют те, которые не имеют участия в священном созерцании и причащении, как еще очищаемые только, степень допускаемых к видению составляет благочестивый народ, а степень приближенных к совершенству – чин уединенных монахов». [10]

4. Святитель Григорий Палама:

«…Что уж говорить о священной молитве или призвании или крестовидном напечатлении в волосах и о прочих символах монашеского усовершения, без которых мы, послушные законоположениям святых отцов, не признаем монаха! Ведь он не испросил даже святой молитвы при введении в монашеское таинство, но явился самодельным, а отсюда недалеко уже сказать поддельным монахом». [11]

Выражаю благодарность ув. Станиславу Минкову за неоценимую помощь в написании публикации.

__________

[1] — Догматические послания православных иерархов XVII-XIX веков о православной вере : Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной / пер. с греч. яз. – Москва. : Синодальная Типография. – 1900. – 270 с. / Послание патриархов восточно-кафолической церкви о православной вере (1723 г.). 142-197 с.
[2] — Церковные ведомости. — СПб.: 1913. № 7-8. С. 37—38.
[3] — Святитель Симеон Солунский, Премудрость нашего спасения, о священнодействии святого мира, 42. О том, что миро принимают все верные, а рукоположение – исключительно архиереи и священники.
[4] — Святитель Феофан Затворник, Сборник слов на Господские, Богородичные и торжественные дни, Слово на коронацию (Что означает венчание царя – царское помазание? Хранение, возвышение и укрепление добрых расположений, составляющих истинную и благонадежную общественную жизнь, есть главное и всегдашнее наше дело).
[5] — Митрополит Макарий Булгаков, Православно-догматическое Богословие, Том 2, § 210. Невидимые действия таинства Миропомазания и его неповторяемость.
[6] — Протоиерей Николай Малиновский, Очерк православного догматического Богословия, Миропомазание, § 146. Неповторяемость таинства миропомазания: Помазание царей на царство.
[7] — Хоматин, письмо №114, патриарху Герману II.
[8] — Т. Сидаш, Скрижаль. Акты соборов 1654, 1655, 1656 годов, глава 29 — о монашеской схиме.
[9] — Святитель Симеон Солунский, Премудрость нашего спасения, о святых священнодействиях и таинствах церковных, 20. О том, что и монашеский образ объемлется тайной покаяния, и почему монашеский чин называют ангельским образом и одеждой покаяния, и какова его сила.
[10] — Священномученик Дионисий Ареопагит, о церковной иерархии, о степени возводимых к священству.
[11] — Свт. Григорий Палама. Триады в защиту священно-безмолвствующих / Пер., послесловие и комм. В. Вениаминова [=В. Бибихина]. М., 1995. С. 271