Септуагинта — самый значительный древний перевод Ветхого Завета на греческий язык и, видимо, первый в истории человечества перевод Священного Писания.
Своё наименование перевод берёт от латинского слова Interpretatio Septuaginta Seniorum, то есть «перевод семидесяти старцев», и поэтому обозначается римскими цифрами LXX. Наименование пришло из предания, изложенного в «Послании Аристея», в котором написано, что перевод был сделан семьюдесятью двумя иудейскими переводчиками в течение семидесяти двух дней. «Послание Аристея» рассказывает, что египетский царь Птолемей II Филадельф (285-246 гг. до Р. X.), узнав о священных еврейских книгах, пожелал с ними познакомиться и получить точный греческий перевод их для Александрийской библиотеки. Несмотря на то, что в Египте было много еврейских мудрецов, Птолемей написал письмо первосвященнику Элеазару и попросил прислать в Александрию сведущих людей, способных перевести еврейские книги на греческий язык. Элеазар исполнил пожелание Птолемея и прислал 72 учёных, по 6 от каждого колена Израилева, а они привезли с собой для перевода подлинник Торы.
Переводчики удостоились блестящего приёма. Царь много беседовал с ними и удивлялся их мудрости. Им отвели дворец на острове Фарос, недалеко от Александрии, и там, в полной тишине, они начали свой труд. Перевод был завершён за 72 дня и вручён Птолемею в присутствии старейшин египетских евреев, которые признали перевод как красивым, так и точным. Эти старейшины попросили разрешения списать копию с перевода для распространения его в своих общинах, где евреи говорили по-гречески. Они постановили, что выполненный перевод является каноническим и в дальнейшем не может подлежать каким-либо изменениям и уточнениям.
«Послание Аристея» сообщает только о переводе Пятикнижия, но позднейшие предания добавляют, что было переведено всё Писание. Предания говорят, что каждый переводчик работал, находясь в изолированной келье, но перевод у всех получился идентичным. Отсюда возникла мысль о боговдохновенности Септуагинты, которую разделял, в частности, Филон Александрийский (ок. 25 г. до Р. Х.-ок. 50 г. после Р. X.). Он писал, что на острове Фарос бывает ежегодное празднество, причём «чествуется место, на котором воссиял свет перевода» («О жизни Моисея», 2,5). Однако блаж. Иероним решительно отверг эту мысль. «Иное дело, — писал он, — быть пророком и иное быть переводчиком» («Против Руфина», II, 26). Легенду же о кельях он прямо расценил как басню: «я не знаю, кто впервые был автором лжи о семидесяти кельях, в которых они работали в Александрии, тогда как Аристей… и, гораздо позже, Иосиф не сообщают ничего подобного; но пишут, что их собрали в одну базилику, где они не пророчествовали» («Прологи к книгам Ветхого Завета. К Пятикнижию Моисееву»). Впрочем, в достоверности рассказа Аристея ни он, ни другие отцы и учители Церкви не сомневались.
Большинство современных учёных считают «Писание Аристея» подложным, хотя и не абсолютным вымыслом. В современной библеистике после периода скептицизма установилось доверие к главным фактам, изложенным в Послании.
Можно предположить, что идея создания перевода принадлежала не Птолемею II, а руководителям еврейской общины в Александрии. Евреи, жившие в Александрии, постепенно забывали родной язык и переходили на греческий, поэтому оригинальный текст Писания стал для них недоступен.
Определённую роль в переводе сыграли и миссионерские мотивы. Возможно, еврейская община хотела познакомить язычников с иудейским Законом и убедить мир в том, что у евреев есть культура, не уступающая эллинской мудрости. Желание познакомить грекоязычный мир с Писанием было и самозащитой, и контратакой.
Сначала было переведено Пятикнижие, затем в течение столетия были добавлены остальные книги, в том числе и написанные на греческом языке. Вероятно, эти переводы были завершены к 130 г. до Р. X., так как в предисловии к Книге премудрости Иисуса сына Сирахова, писавшейся примерно в это время, упоминаются греческие переводы всех трёх частей Танаха: Торы, Пророков и Писаний. Наименование Септуагинта было впоследствии перенесено на весь корпус ветхозаветных греческих текстов, как переведённых с древнееврейского языка, так и оригинальных.
В Септуагинте эллинистический мир открыл для себя совершенно иную культуру и философию. В I в. после Р. X. Филон Александрийский писал, что «красоту и достоинство Моисеева закона чтут не только евреи, но и все другие народы». Многие из читателей принимали Закон и становились иудеями. Были и те, кто, не принимая обрезания, почитали истинного Бога. Такие прозелиты назывались «чтущими Бога».
Но ещё большую роль играла Септуагинта в новозаветную эпоху. Именно этим переводом пользовались авторы Нового Завета. Апостолы в основном приводили ветхозаветные цитаты по тексту Септуагинты. По некоторым подсчётам из 235 ветхозаветных цитат в Новом Завете 215 взяты из Септуагинты и только 20 приводятся по еврейскому тексту. Например, в Пс.39:7 еврейский текст говорит «Ты открыл мне уши», а греческий — «уготовил мне тело». Именно последнее чтение приводится в Послании к Евреям 10:5 как указывающее на Христа.
Под влиянием Септуагинты сформировалась христианская терминология. Почти все имена и географические названия получили в Септуагинте иную форму в соответствии с нормами греческого языка. Например, вместо Хава — Ева, вместо Hoax — Ной, вместо Моше — Моисей, вместо Шило — Силом и т. д. Богослужебные термины (скиния, кивот, кадило), священные должности (иерей, архиерей) и многое другое, перешли из Септуагинты.
Из-за незнания многими христианами еврейского языка Церковь с апостольских времён использовала древнегреческий перевод. По нему были составлены вероопределения вселенских соборов, догматические, экзегетические и гомилетические труды отцов и учителей Церкви. С Септуагинты делались многие древние переводы Ветхого Завета, в том числе и церковнославянский перевод, который приобрёл таким образом ещё и литургическое значение для Русской Церкви.
Появление Септуагинты, по мнению святых отцов, имело большое значение в истории Божественного домостроительства спасения человеческого рода. Через этот перевод ветхозаветные книги, а вместе с ними и чаяние грядущего Мессии, стали доступными всем народам.
Септуагинта не утратила своей ценности и сегодня. Она помогает находить ошибки, которые могли вкрасться в еврейские рукописи при переписывании. Например, в Быт.4:8 написано: «И сказал Каин Авелю брату своему: «Пойдём в поле». И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля брата своего, и убил его». Словосочетание «Пойдём в поле» не встречается в еврейских рукописях, датируемых позднее X в. после Р. X. Однако оно есть в более ранних рукописях Септуагинты и в некоторых других переводах. В еврейских рукописях стоит слово, которое обычно предваряет прямую речь, но сама прямая речь отсутствует. В Быт.4:8 друг за другом стоят два предложения с выражением «в поле». Возможно, еврейский переписчик ошибся, увидев одно и то же слово в конце двух фраз, и мог пропустить первое предложение с выражением «в поле».
Ещё несколько примеров. В Ам.4:13 («… Он, Который образует горы, и творит ветер…») вместо ὄρη [о́ри] — «горы» греческий переводчик поставил (βροντὴν [вронти́н] — «гром». Слово «гром» в данном случае предпочтительнее, поскольку речь идёт о природных стихиях, которые в Библии связаны с Богоявлением — ветер, буря, гром. Ошибка еврейского переписчика возникла, по-видимому, из-за сходства слов הָרִם [хари́м] — «горы», и הָרַעַם [хараа́м] — «гром». В родословии Иисуса Христа в Евангелии от Луки упомянут Каинан, сын Арфаксада, упоминания о котором нет в еврейском тексте, но который присутствует в Септуагинте (Быт.10:24). Согласно 2 Пар.22:2 по переводу 70-ти царь Охозия вступил на престол 22-х лет, а по масоретскому тексту — 42-х лет. Если согласиться с еврейским чтением, то Охозия окажется двумя годами старше своего отца, между тем как по переводу 70-ти он 20-ю годами моложе.
Первомученик Стефан, обращаясь к синедриону с проповедью, сказал: «Иосиф, послав, позвал Иакова, своего отца, и всех родственников, семьдесят пять душ» (Деян.7:14). В еврейском тексте говорится, что у Иосифа было семьдесят родственников. Но в Септуагинте указывается число семьдесят пять. Очевидно, Стефан цитировал Септуагинту (Быт.46:20,26,27, Исх.1:5). Правильность Септуагинты в данном месте подтверждают кумранский фрагмент книги Исход (4QEx), где указывается то же число 75.
Но, признавая многие достоинства за древнегреческим переводом, нужно обратить внимание на то, что переводчики стремились не точно и буквально переводить священный текст, а сделать его понятным и максимально ясным для всех, допуская в переводе свободу. По этой причине переводчики называются «толковниками». У них были разные способности, и не все они одинаково хорошо владели древнееврейским языком, поэтому перевод в целом не представляет единого произведения. Если Пятикнижие переведено довольно близко к тексту, то, например, Книга Иова и Книга Притчей являются скорее свободными переложениями. Переводчики иногда намеренно отступали от буквальной точности, устраняя следы антропоморфизмов в ветхозаветных книгах. Например, повествование о том, что 70 старцев «видели Бога» (Исх.24:10-11) переведено: «место, где стоял Бог». В Исх.19:3 выражение: «Моисей взошёл к Богу», переведено: «Моисей взошёл на гору Божию». Все места, где Богу приписывается раскаяние, гнев, видение, слышание, обоняние перифразируются. Языческие боги не называются словом θεός [фео́с], и соответствующие еврейские слова заменяются описательными выражениями: «предмет страха» (Быт.31:42), «путь народов» (Мих.4:5) и др. Блж. Иероним Стридонский писал к Паммахию: «Долго рассказывать теперь, сколько 70-ть прибавили от себя, сколько опустили».
Разночтения с еврейским текстом долгие века вызывали споры в христианском мире. Нередко даже выдвигалась гипотеза о преднамеренной порче текста еврейскими книжниками. Однако после открытий в Кумране выяснилось, что в эпоху создания Септуагинты параллельно существовало множество вариантов еврейского текста и Септуагинта отражает лишь одну из рукописных традиций.
До сих пор отношение к Септуагинте в еврейском мире неоднозначно. Одни считают, что перевод позволил эллинизированным евреям, утратившим знание своего языка, оставаться верными истинной религии и обеспечил распространение Писания в эллинистическом мире, оказав на него огромное влияние. В одном из трактатов Вавилонского Талмуда (Мегила 96), когда говорится о Септуагинте, приводится цитата из Бытия 9:27: «Да вселится он [Иафет] в шатрах Симовых». Это место толкуется таким образом, что красота греческого языка Септуагинты позволила Иафету, от которого произошли греки, пребывать в шатрах Сима, предка израильского народа.
Другие же считают, что перевод Писания на греческий язык является катастрофическим событием в истории еврейского народа. Народная поговорка гласит: «И померкло солнце, когда мудрецы принесли Талмаю (простонародная передача имени Птолемея) Тору». По мнению раввинов, миру была открыта книга, не предназначавшаяся для всеобщего ознакомления. Противники перевода полагали, что Бог даровал Писание только иудеям. Они отрицали легенду о 72 переводчиках, говоря так: «Случилось однажды, что пять старейших написали Тору для царя Птолемея по-гречески, и этот день стал зловещим для Израиля, как и тот день, когда был изготовлен золотой телец, ибо Тора не могла быть правильно переведена» (Соферим 1.7). Вот что сказано об этом дне в талмудическом трактате «Таанит»: «Восьмого Тевета, в дни царя Птоломея, когда Тора была переведена на греческий язык, тьма опустилась на мир и не прекращалась три дня». В результате недовольства иудеев Септуагинтой был установлен пост, который напоминал иудеям об искажениях Писания древними переводчиками.
_________________________
Источник: Добыкин Д.Г. Введение в Священное Писание Ветхого Завета. СПб. 2014. С. 48-53.
(Пока оценок нет)
Загрузка...Автор публикации
