Автор: Петр Пашков
Источник: http://christrussia.ru/interesnye-podrobnosti-s-novogo-rakursa-para-slov-o-state-arhimandrita-feognosta/
Последнее время в русскоязычном Интернете почти ежедневно появляются все новые и новые материалы отца Феогноста (Пушкова). Отец архимандрит высказывается буквально по всем возможным поводам и затрагивает все возможные вопросы богословия — от эсхатологии до догматических аспектов учения о Евхаристии.
Сам Аббатус — под сим именем он прославлен в сети — известен как личность оригинальная, и взгляды, озвучиваемые в его статьях, также порой бывают несколько экстравагантны. Друзья и знакомые неоднократно просили автора этих строк прокомментировать то или иное неординарное высказывание отца Феогноста; мы обыкновенно отговаривались под тем или иным предлогом, не чувствуя в себе достаточных знаний, чтобы дать компетентный и исчерпывающий ответ.
Но 4 февраля на портале «Христианская Россия» была опубликована статья под интригующим названием «Марк Эфесский, Геннадий Схоларий и Ферраро-Флорентийский Собор: интересные подробности» (или, как пишет сам почтенный автор на своей странице ВК, «Ферраро-Флорентийская уния и Марк Эфесский: новый ракурс»). Поскольку история Флорентийского собора является сферой наших непосредственных научных интересов, мы сочли, что дать свой отзыв в данном случае является нашим нравственным долгом.
Источники и историография
Театр начинается с вешалки. Научная работа начинается с обзора существующей литературы по данному вопросу и источников 1. Прежде чем представлять вниманию читателя «новый ракурс», необходимо составить собственное представление о «старом». Поэтому прежде чем обращаться собственно к тексту статьи, обратим внимание на библиографию к ней. К сожалению, уважаемый автор пренебрег озвученными выше базовыми принципами; список использованной литературы у него ограничивается четырьмя наименованиями: это апологетическое сочинение греко-католического священника Андрея Волконского 2, обзорная работа С. Рансимена о падении Константинополя 3, книга архим. Амвросия (Погодина) о святителе Марке Евгенике 4 и русский перевод «Воспоминаний» Сильвестра Сиропула 5.
В этом списке собственно научной является только одна работа — это книга Рансимена, но и она не является специально посвященной унии; кроме того, сэру Стивену и в целом свойственна небрежность в обращении с фактами и страсть к широким обобщениям (все это еще больше усугубляется неудовлетворительным качеством переводов — помнится, доходило до того, что в одном из них папа Дамас был назван «Дамаскием»). Автору, по-видимому, остались неизвестны основные сочинения по истории Флорентийского собора; однако даже в цитируемой отцом Феогностом книге архимандрита Амвросия (Погодина), несмотря на ее низкий научный уровень, присутствовала библиография, в которой можно было найти по крайней мере самые базовые материалы.
Мы рекомендуем отцу Феогносту обратиться прежде всего к двум работам — дореволюционной монографии Остроумова, основательно устаревшей, но все же позволяющей составить хотя бы некоторое представление о предмете (Остроумов И. Н. История Флорентийского Собора. М., 1847), и, разумеется, работе католич. свящ. Джозефа Джилла SJ (Gill J. The Council of Florence. Camb., 1959).
Работа Джилла, несмотря на свою известную конфессиональную тенденциозность, является необходимой отправной точкой для всякого исследователя, берущегося писать о Флорентийском соборе. К сожалению, претендуя на опровержение штампов «нашей внутренней конфессиональной историографии» (в качестве ее представителя, вероятно, у него выступает архимандрит А. Погодин), автор не счел необходимым обратиться к научной литературе, а вместо этого решил опираться… на конфессиональную же апологетику, только не «нашу внутреннюю», а католическую. Кто-то, вероятно, может предположить, что при наложении двух искаженных восприятий можно получить подлинную картину реальности, однако это не так — картина получится только двойне искаженной.
Собственно, именно опора на апологетическое сочинение униатского священника Андрея Волконского вместо, по крайней мере, работы Джилла, приводит нашего автора к самому странному представлению об источниках по истории собора.
Отец Феогност утверждает: «До нас дошло четыре варианта описания истории Собора, оставленные очевидцами: (А) Слово Дорофея, митр. Митилинского; (B) Объемное описание истории собора, сделанное Сильвестром Сиропулом. Он в 1437 г. стал великим экклесиархом Константинопольской Церкви и в этом звании участвовал в работе Ферраро-Флорентийского собора; (C) Труды Марка Евгеника, митрополита Эфесского; (D) Описание истории собора Горацио Джустиниани – со стороны Римской Церкви».
Очевидно, первоисточником для данного отрывка является именно Волконский, у которого наш автор перенял (без какой-либо самостоятельной проверки, только добавив к списку труды святителя Марка) представление об источниках по истории Флорентийского собора: «Подлинные деяния не сохранились. Основной источник греческий, написанный участником Собора, вероятно Дорофеем, митрополитом Митиленским; работа вполне добросовестная; другой источник – латинский, Горация Джустиниани; третий – опять греческий, Сиропулуса; подпись его значится под актом соединения, но работа его проникнута враждебным отношением к унии и к латинству и весьма пристрастна» 6.
О Деяниях собора архимандрит Феогност не говорит ни слова, доверяясь сообщению Волконского о том, что их не существует. Однако Волконский ошибается — он следует ошибочному представлению, распространенному в XIX веке, согласно которому компилятивный сборник, известный как «Acta Graeca» собора всецело является авторским сочинением митрополита Дорофея Митилинского); в действительности «Acta Graeca» включают в себя материал трех типов: собственно Деяния — «официальная грекоязычная запись речей, произнесенных на публичных заседаниях, составляющая поэтому документ высочайшего значения, особенно для богословов» 7, разные малые второстепенные документы и, наконец, «выдержки из пространного сочинения (условно называемого “Описанием Флорентийского собора”), созданного участником собора» 8 — тем самым Дорофеем Митилинским.
Разумеется, важнейшим источником по истории собственно собора — прений и богословских споров — являются стенограммы его заседаний, особенно если учесть, что и Сиропул (которого архимандрит Феогност, кажется, читал) прямо отсылает к Деяниям читателя, который хочет в подробностях ознакомиться с ходом соборной дискуссии 9; у самого Сиропула соборным заседаниям посвящено менее одной десятой общего объема сочинения 10, так что хоть сколько-нибудь полноценное рассмотрение истории Флорентийской унии без чтения «Аcta Graeca» просто невозможно.
Следует отметить, что узнать о существовании Деяний собора архимандрит Феогност мог бы даже без обращения к иноязычной литературе: уже год как на портале Bogoslov.ru публикуются их переводы, выполненные нами 11. Чтобы узнать об этом, было достаточно воспользоваться поисковой системой Google по запросу «Деяния Ферраро-Флорентийского собора», но, к сожалению, наш автор этой возможностью не воспользовался.
Далее следует «описание истории собора Горацио Джустиниани». Как ни жаль, мы вынуждены отметить, что данный «источник» — это химера, порожденная списыванием у Волконского. Горацио Джустиниани, как нетрудно убедиться, заглянув хотя бы в Википедию (не говоря уже о чем-либо более серьезном), никак не мог быть участником Флорентийского собора, хотя бы просто потому, что до его рождения на момент заключения унии оставалось чуть меньше полутора веков — он был рожден в 1580 г. Однако он и вправду имеет отношение к занимающей нас теме: он подготовил первое издание 2 и 3 частей т. н. «Acta Latina» — латинского пересказа актов, составленного адвокатом Священной Консистории и участником событий в Ферраре и Флоренции Андреа Сантакроче 12. То, что Волконский мог перепутать автора с издателем, говорит о том, что он никогда в жизни не видел даже титульного листа того сочинения, о котором рассуждает, поскольку в издании Джустиниани «Acta Latina» озаглавлены как «…Собеседования между греками и латинянами на Генеральном Соборе, бывшем во Флоренции, описанные Андреем от Святого Креста (de S. Cruce)…» 13
Сочинение Сантакроче представляет большую ценность как источник: несмотря на то, что это авторская обработка, а не непосредственная стенограмма заседаний, из сверки «Acta Latina» с Деяниями собора можно видеть, что пересказ достаточно точно воспроизводит исходный текст. Для ряда заседаний, стенограммы которых либо не велись, либо не сохранились, он вовсе является единственным источником.
Сильвестру Сиропулу и его «Воспоминаниям» посвящена наша статья, которая должна будет войти в состав следующего тома «Православной Энциклопедии» и в которой мы подробно будем говорить о степени достоверности данного сочинения. Пока ограничимся тем, что кратко воспроизведем основные выводы: «Воспоминания» великого экклезиарха не являются «историей в подлинном смысле слова», «имеющей глобальное значение» (выражение архимандрита Феогноста), поскольку в них фактически не описан ход богословской полемики (за которой Сиропул, кажется, и не был способен полноценно следить 14). По большей части они являются историей внутренних отношений среди членов греческой делегации и сами по себе, в отрыве от Деяний, полноценного представления о событиях составить не позволяют.
Об остальных источниках — многочисленных малых документах, переписке участников собора, славянских сказаниях об унии и т. д. — мы даже не говорим, хотя и они изданы (притом, изданы блестяще!) и легко доступны всякому желающему 15. Собственно, на этом, кажется, можно было бы и закончить: читатель, скорее всего, уже понял, что «новый ракурс», под которым нам предлагается посмотреть на историю собора, предусматривает неведение о ключевых источниках и игнорирование научной литературы, а самой «интересной подробностью» оказалось участие в соборе людей, которые на момент его работы даже не родились. Однако мы все же попробуем двинуться дальше.
Ход собора в целом
Поскольку, как мы уже знаем, архим. Феогност не только не пользовался Деяниями или, по крайней мере, их пересказом (который можно было найти у Джилла или хотя бы у Остроумова), а единственный источник («Воспоминания» Сиропула), с которым он ознакомился, о соборных прениях говорит ничтожно мало, рассуждения нашего автора о ходе собора крайне мало коррелируют с реальностью. Прежде чем приступить к анализу этих рассуждений, позволим себе еще одну ремарку: архим. Феогност, желая сообщить читателю как можно больше полезной информации, озвучивает список «столпов латинского богословия, представленных на данном Соборе». Однако этот список служит еще одним подтверждением того, что отец Феогност просто делал выписки из доступных ему книг, не пытаясь проверить сообщаемую там информацию; это видно из его упоминания в числе «столпов» Иоанна Рагусского. Однако в действительности Иоанн Рагусский был посланником от Базельского собора в Константинополе, а участником собора был Иоанн Монтенеро — совсем другой человек, хотя также монах-доминиканец. Смешивает их и называет Иоанна Рагусского участником Флорентийского собора архимандрит Амвросий (Погодин) 16, у которого взял без какой-либо проверки имена для своего списка отец Феогност.
Рассуждения нашего автора о греческой аргументации на соборе заставили нас вспомнить знаменитое: «Пастернака не читал, но осуждаю»; не видя ни одной из речей византийской делегации на соборе, он, тем не менее, утверждает, что «ни по одному из вопросов греки не пришли к результатам, выраженным в убедительных доказательствах».
Оценку свою он строит на выдержках из Сиропула (который, как мы помним, саму аргументацию сторон не воспроизводит), но даже их читает до странного невнимательно. Приведем только один пример. Архимандрит Феогност пишет: «Даже настроенный против латинян Сиропул признает, что “наши были всецело во власти превозношения и хвастовства”» 17, со ссылкой на 28-ую главу Х-ой книги «Воспоминаний». Открываем соответствующее место и находим следующий текст: «Латиняне с гордостью и превозношением указывали, как они и говорили, и восхваляли себя, что “мы блестяще доказали, ясно, четко и яснее солнца” и т. п. То, что нуждалось в исследовании и доказательстве, представлялось им самим как ясное и служило для доказательства, а слова наших не ставились ни во что, так как они были во власти превозношения и хвастовства» 18.
Что же мы видим? Сиропул на самом деле вообще говорит не о греках, а о латинянах — что латиняне регулярно совершали логическую ошибку petitio principii и ни во что не ставили слова греков, поскольку были преисполнены гордыни! Точно так же и некоторые иные ссылки высокопреподобного автора при внимательном рассмотрении говорят не о том, о чем хотелось бы ему.
Вероятно, нет необходимости напоминать читателю, что оценивать дискуссию, опираясь на невнимательно (как мы видели) прочитанный текст, который об этой дискуссии почти не говорит — это задача не из легких. Приходится признать, что архимандрит Феогност с ней не справился.
Святитель Марк Евгеник, митрополит Эфесский
В следующем разделе архим. Феогност сохраняет верность избранному «новому ракурсу» и сообщает нам целый ряд «интересных подробностей». Среди них есть и вполне достоверные — святитель Марк действительно поссорился с местоблюстителем Александрийского патриарха архимандритом Григорием из-за того, кто где будет сидеть, хотя было бы не лишним отметить, что и сам святитель Марк был местоблюстителем (по итоговой версии верительных грамот — от Антиохии 19). Также святитель действительно принимал участие в общей молитве перед открытием Собора; в этом нет, строго говоря, ничего удивительного, поскольку он верил в ближайшее воссоединение.
К сожалению, дальше первых двух пунктов надежность сообщений архимандрита Феогноста не простирается. Для начала прокомментируем его прочтение воззвания к папе Евгению.
Во-первых, следует вспомнить об обстоятельствах возникновения этого воззвания. Оно было составлено святителем Марком по просьбе кардинала Джулиано Чезарини, который хотел, чтобы Марк написал похвальное слово Папе. Когда же «Чезарини обнаружил, что сочинение Марка представляло собой вовсе не то, чего он ожидал, он передал его императору; Иоанн VIII был в гневе и хотел отдать Марка под суд синода для наказания, но Виссарион успокоил его» 20.
Что же возмутило кардинала? Возмутило его именно то, что слово святителя было излишне полемичным. Он ожидал просто похвального слова папе, а святитель Марк уже приступил к полемике. Однако это не было его личной инициативой «без ведома президиума собора», поскольку кардинал Чезарини и был распорядителем латинской стороны на соборе, а сам святой Марк не хотел составлять эту речь вообще 21.
Признавал ли святитель Марк, что у греков и латинян «одна вера»? В цитации отца Феогноста («… мы, исповедуя одного Христа и одну веру…») — может показаться так. Однако ссылается он при этом на перевод Амвросия (Погодина), где написано несколько иначе: «…мы, Того же Христа и той же веры…» 22. Что под этим подразумевается? Дальше святой Марк пишет: «Доколе мы, почитатели Той же Троицы, будем друг друга угрызать и снедать?» 23
Речь идет не об общности догматики (об отсутствии которого святитель Марк будет говорить далее), а о том, что католики и православные веруют в одного Бога и чтут одного Христа. О различии же в догматах — и, более того, о ложности латинской позиции, он говорит в следующей части речи (приводим в нашем переводе, выполненном в рамках проекта по переводу Деяний собора): «Задумайся: некогда мы «говорили одно», и ясно, что не было между нами раскола. Тогда же и мы, и вы были согласны с отцами. Ныне же мы не говорим одно — так можем ли и мы, и вы одновременно [быть правы]? Но что до нас, то мы и теперь говорим то же, что и тогда, так что не противоречим ни сами себе, ни отцам нашим, ни вам (если бы вы только пожелали говорить истину). Вы же ввели новшества, и с неизбежностью оказались в противоречии сперва сами с собой, потом с общими отцами, и, наконец, с нами» 24.
Архимандрит Феогност утверждает, что святителя Марка «не волновал основной вопрос, разделивший христиан — вопрос о границах и форме папских полномочий», потому что он не упомянул об этой проблеме в обращении к Папе Евгению, хотя «коснулся вопросов о Filioque, опресноках и чистилище». Здесь отца Феогноста вновь подвела невнимательность в чтении — в действительности о чистилище, о котором святитель Марк впоследствии будет очень много говорить и писать, он здесь тоже ничего не говорит. Значит ли это, что к вопросу о чистилище святитель тоже был равнодушен? Данное слово вообще не претендовало быть исчерпывающим в списке богословских разногласий. В целом же византийская делегация и Марк лично неоднократно обозначали свою позицию в отношении папства — что епископ Рима является первым среди равных патриархов и стоит ниже Вселенского Собора, который он не может собрать без согласия иных предстоятелей. Для примера приведем выдержки из двух текстов святителя, один из которых написан на соборе, а второй — после его окончания:
«…Те отцы были Вселенский Собор, тебе же сие не присуще, как бы ты ни гордился Папой и его приматом» 25.
«Для нас Папа представляется как один из Патриархов, и то если бы он был православным, а [униаты] с большею важностью объявляют его Викарием Христа, Отцем и Учителем всех христиан» 26.
Итак, вопрос о папстве святитель и вправду не считал центральным в дискуссии, но утверждать, будто он «воспринимал его нейтрально» — это, конечно, искажение действительности, являющееся следствием незнания. Обсуждение вопроса о папстве на соборе планировалось, и у греков, ведущим полемистом которых был святой Марк, были заготовлены аргументы по этому вопросу, на что указывали иные греческие делегаты в своих речах: «Относительно власти Западной Церкви мы могли бы многое сказать, если бы сейчас у нас не был иной предмет обсуждения. Ведь мы, конечно, знаем о правах и первенстве Римской Церкви, но ничуть не хуже мы знаем, чем ограничено это ее первенство… ибо какова бы ни была власть Римской Церкви, она все равно будет меньше власти Вселенского Собора и полноты Кафолической Церкви (καθόλου ἐκκλησίας)» 27.
Утверждение, что «Марк утонул в философских, метафизических умозрительных спорах и силлогистике», очевидно, должно относиться к его речам на публичных заседаниях собора, которых архимандрит Феогност, как мы знаем, не читал. Его оценка вновь переписана из книги свящ. А. Волконского (более ей взяться просто неоткуда): «Митрополит Марк… по обыкновению отклонялся от точно постановленной темы… Марк входил в метафизические рассуждения… До последних пределов софизма митрополит Марк дошел на 23-ем заседании…» 28 и проч. Впрочем, пусть даже высокопреподобный автор не читал Деяний, но хотя бы Сиропула он мог бы читать внимательнее. Архимандрит Феогност утверждает, что святой Марк «сразу был на стороне ищущих компромисса, о чем недвусмысленно заявил», не замечая, что слова святителя о возможности найти среднюю позицию между греками и латинянами — это ответ на вопрос кардинала Чезарини, какую «середину» греки измыслили для соединения 29; святой Марк отвечает: «Середины же мы никакой не нашли, но когда мы устроим собеседование об учении, то возможно, что из этих собеседований найдётся некая середина, за которой последует единство» 30. Святитель заявляет не о своем желании найти компромисс, а о том, что он пока возможностей для него не видел, но готов их принять, если они вскроются в ходе дискуссии — это позиция, достойная любого честного исследователя, не являющегося фанатиком.
Вообще следует понимать, что святитель Марк не был фанатическим противником латинства и убедился в невозможности воссоединения только в процессе дискуссий, столкнувшись с неуступчивостью своих оппонентов. При этом он был хорошо знаком с латинским богословием (в частности, благодаря существованию греческих переводов основных сочинений Фомы Аквинского ). Один из крупнейших современных исследователей византийского богословия, профессор Маркус Плестед, так пишет о нем: «Несмотря на то что Марк… ни на йоту не желал бы уступить латинской позиции по ключевым вопросам — таким как папство, Filioque и Чистилище — он… не был настроен враждебно по отношению к латинской теологии как таковой… Марк также обладал исчерпывающим знанием святоотеческой традиции и был способен к публичной дискуссии по вопросам подлинности текстов, так что во время споров в Ферраре и Флоренции о ряде пререкаемых прочтений ему удалось одержать верх над своими латинскими собеседниками. Иными словами, Марк не довольствовался уходом в апофатизм или ссылками на антиномичность богословия, но имел блестящую подготовку, которая позволяла ему обыграть латинян на их собственном поле — систематически доказывая позицию греков на основании Писания, отцов (причем, в корректной текстологической передаче) и философии» 31.
Что касается оценок святителем Марком речений святых об исхождении Святого Духа, то следует учесть: латинская сторона и вправду неоднократно использовала подложные и интерполированные тексты. Зачастую эти действия не были злонамеренными (латинские делегаты и сами не знали, что тексты являются подложными), но тем не менее, подлоги оставались подлогами. Так, например, митрополит Виссарион лично писал о том, что «наибольшее впечатление на него произвел и совершенно сломил его веру в греческую позицию довод, основанный на подложном тексте (впрочем, об этом знаем мы, но ни Виссарион, ни Чезарини тогда этого не сознавали). Это было утверждение Чезарини, что Никейский Собор осудил любые прибавки к Символу практически в тех же выражениях, что и Эфесский Собор, основанное на “Послании к Афанасию” пс.-Либерия» 32. Аналогичным образом версия текста святителя Василия Великого «Против Евномия», сыгравшая ключевую роль в дискуссии об исхождении Святого Духа, также не отражала оригинальный текст святителя 33. Послание преподобного Максима к Марину, в котором утверждалось, что Сын не является причиной (αἰτία) Святого Духа 34, латинский оратор сперва зачитал в искаженном виде — слова «не делают Сына причиной Духа Святого, ибо они признают Отца единственной причиной Сына и Духа» в его переводе отсутствовали. Он был уличен в искажении цитаты тут же, на заседании, переводчиком Николаем Секундином 35. После этого латиняне просто отрицали подлинность текста преподобного Максима 36. На этом фоне подозрительность святителя Марка по отношению к приводимым оппонентами текстам выглядит вполне оправданной.
Наконец, следует сказать пару слов относительно отношения «политиканов-кровопийц» с латинской стороны к святителю Марку. Архимандрит Феогност задается вопросом: «Если латиняне были такими зверями, какими их рисует наша полемическая литература, то почему во Флоренции они не отравили Марка Эфесского, понимая, что он один-единственный остался реальным сопротивлением Собору?» Ирония состоит в том, что папа Евгений IV и вправду хотел, чтобы Марк был если не казнен, то хотя бы лишен права голоса и сослан; папа лично писал об этом в письме епископа Христофоро Гаратони: «Присутствовал и этот дрянной Эфесянин, который повсюду изрыгал яд своих рассуждений. Если бы император согласился, чтобы его наказали так, как он того заслуживал — так же, как блаженной памяти император Константин соизволил наказать Ария, этого отравителя Церкви, — у вас было бы гораздо меньше противников» 37. Спасли святителя только давние дружеские отношения с императором Иоанном VIII, который не пожелал наказывать его слишком сурово и подверг Марка «всего лишь» тюремному заключению на острове Мудрос (уже после собора и назначения униатского патриарха Митрофана, в 1440-1442 гг.). Так что и здесь архимандрита Феогноста подвело недостаточное знание источников.
Геннадий Схоларий
Наконец наш автор переходит ко второму крупному противнику унии — Георгию (Геннадию) Схоларию (в Элладской и Константинопольской Церквах почитается в лике святителей). «Интересных подробностей» здесь немного — о Схоларии мало пишут и Волконский, и Сиропул, и архимандрит А. Погодин. Но все же и здесь нам найдется о чем поговорить.
Ошибаться архимандрит Феогност начинает со второго же предложения, когда утверждает, будто святой Геннадий «подписал униональный акт». Как нетрудно убедиться, заглянув в список подписей под тем самым униональным актом, подписи Схолария там нет 38. Нет ее там даже не только потому, что Схоларий в принципе не мог подписывать никаких церковных актов, будучи на тот момент мирянином. Дело было в том, что под действием сомнений в правильности заключаемого акта о соединении (защитником которого он сам по началу выступал) Схоларий уехал из Флоренции за 10 дней до подписания: уния была заключена 6 июля 1439 г., а он покинул город 25 июня 39.
Почтенный архимандрит утверждает, что «“врагом унии” Геннадий стал по чисто политическим причинам – уже став патриархом при султане Мехмете»; основанием к этому утверждению становится тот факт, что Схоларий не подписывал послание к папе от 1451 г. Однако если бы отец Феогност внимательно почитал хотя бы книгу архимандрита Амвросия (Погодина), он мог бы узнать, что обращение святого Геннадия произошло задолго до султана Мехмета и по причинам чисто богословского характера. После продолжительных богословских исследований Схоларий убедился в правоте православной позиции, и лично святитель Марк Эфесский на смертном одре (23 июня 1445 г.) просил его защищать православную веру. Ответ Схолария был следующий: «Я торжественно обещаю тебе перед лицем Божиим, перед святыми Его ангелами, невидимо нас окружающими, и перед множеством благочестивых мужей, присутствующих здесь: в твоем деле я заменю тебя и буду твоими устами, пламенно любя и защищая то, за что ты подвизался, ни в чем и никогда ни на йоту не отступая, что бы ни случилось, до последней капли крови, до моей смерти сражаясь за православие» 40. Не слишком похоже на речь политика, который станет противником унии только через восемь лет, не так ли?
Уже в 1445 г. святой Геннадий участвовал в серии дискуссий с доминиканцем епископом Бартоломео Лапаччи и составил пространное сочинение об исхождении Святого Духа. По итогам этой дискуссии православной оппозицией был подписан первый из манифестов против унии, под которым подпись святого Геннадия как раз стоит 41. Геннадий же был лидером проекта «альтернативной унии» — присоединения к Православию части чешских утраквистов на условиях православной догматики. Его перу принадлежит целый ряд полемических трактатов, причем почти все написаны именно в период 1445-1452 гг. Обо всем этом отец Феогност мог бы знать, но его вновь подводит нежелание воспользоваться поисковой системой Google. Если бы он воспользовался ей, то рано или поздно нашел бы выполненный нами русский перевод «Краткой апологии противников унии» за авторством святителя Геннадия, написанной в конце 40-ых годов 42; многое из сказанного здесь мы указывали в комментариях к этому тексту.
Итак, на момент взятия Константинополя Мехметом II Геннадий уже много лет был противником унии, так что полагать, будто султан сыграл в этом обращении какую-то роль — несколько странно. Касаться учения о «транссубстанции» (вероятно, опечатка и следует читать «транссубстанциации») мы не будем, чтобы не удлинять и без того затянувшееся рассуждение.
Выводы
Мы можем с уверенностью сказать, что отец Феогност не работает с источниками и научной литературой по истории собора; тем не менее, он «выступает в качестве нападающего»: критикует греков вообще и святителя Марка в частности, выставляет святого Геннадия Схолария политиком, меняющим взгляды в угоду обстоятельствам и т. д. При этом его оценки во многом построены на намеренном противостоянии принятой среди православных точке зрения и зачастую механически перенесены из апологетической работы свящ. А. Волконского. Все это показывает слабый уровень владения предметом и поверхностный уровень работы отца Феогноста, а также явную ложность большей части его критических замечаний.
Мы нижайше просим отца архимандрита не воспринимать данный текст как личное оскорбление, хотя его метод исследовательской работы нам кажется чрезвычайно сомнительным.
______________________________
1 Интересующихся мы отсылаем к замечательно написанному пособию, в доступной форме излагающей основные принципы научной работы в историко-филологической области: Сорочан С. Б. Ремесло медиевиста: основы научно-исследовательской работы. Харьков, 2013. С. 49-50
2 Андрей Волконский, свящ. Католичество и Священное Предание Востока. Париж, 1933.
3 Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 г. М., 1983
4 Амвросий Погодин, архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. М.,1994
5 Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе / Пер., вступ., прим.: Александр Занемонец, диак. СПб., 2010.
6 Андрей Волконский, свящ. Католичество и Священное Предание Востока. Париж, 1933. С. 355
7 Gill J. Preface // Quae supersunt Actorum Graecorum Concilii Florentini / Ed. J. Gill. R., 1953. Vol. 1. P. i
8 Ibid.
9 Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе V 8 / Пер., вступ., прим.: Александр Занемонец, диак. СПб., 2010. C. 124-125
10 Gill J. The «Acta» and the memoirs of Syropoulus as history // Personalities of the Council of Florence and Other Essays. Oxf., 1964. P. 146
11 См., например: https://bogoslov.ru/article/6023861
12 Hofmann G. Introd. // Andreas de Santacroce. Acta Latina Concilii Florentini. R., 1955. P. v
13 Ibid.
14 Laurent V. Introd. // Les «Memoires» de Grand Ecclesiarque de l’eglise de Constantinople Sylvestre Syropoulos sur le concile de Florence (1438-1439). P., 1971. P. 5 N 7
15 Серия критических изданий «Concilium Florentinum: Documenta et scriptores».
16 Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. М.,1994. С. 170
17 Ср.: Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе X 28 / Пер., вступ., прим.: Александр Занемонец, диак. СПб., 2010. C. 299
18 Там же.
19 Там же IV 43. С. 114.
20 Gill J. The Council of Florence. Camb., 1959. P. 114
21 См.: Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе V 3-4 / Пер., вступ., прим.: Александр Занемонец, диак. СПб., 2010. C. 120-122
22 См.: Марк Евгеник, свт. Слово к папе Евгению IV, 1 // Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. М.,1994. С. 40
23 Там же.
24 https://vk.com/@aletheia-eugenicus-eugenio
25 Марк Евгеник, свт. Диалог «Латинянин», или О прибавке к Символу веры // Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. М.,1994. С. 337
26 Марк Евгеник, свт. Окружное послание, 6 // Амвросий (Погодин), архим. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. М.,1994. С. 337
27 Sessio Ferraria VI // Quae supersunt Actorum graecorum Concilii Florentini / Ed. J. Gill. R., 1953. Vol. 1. P. 159
28 Андрей Волконский, свящ. Католичество и Священное Предание Востока. Париж, 1933. С. 357-358
29 См.: Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе V 7 / Пер., вступ., прим.: Александр Занемонец, диак. СПб., 2010. C. 124
30 Там же.
31 См.: Plested M. Orthodox Readings of Aquinas. Oxf., 2012. P. 124-126
32 Gill J. The Council of Florence. Camb., 1959. P. 168; см.: Bessarion. Ad Alexium Lascarem Philanthropenum de processione Spiritus Sancti, 3.43-46 / Ed. E. Candal. R., 1961. P. 32-34; Ps.-Liberius. Epistula ad Athanasium // PG. 28. Col. 1469-1471. Послание является подложным (CPG, N 2292).
33 См.: Van Parys M. Quelques remarques à propos d’un texte controversé de St. Basile au Concile de Florence // Irénikon. 1967. Vol. 40. P. 6-14 (рус. пер.: https://vk.com/@aletheia-van-parys)
34 Maximus Confessor. Exemplum epistoli ad dominum Marinum // PG. 91. Col. 136
35 Sessio Ferraria V // Quae supersunt Actorum graecorum Concilii Florentini / Ed. J. Gill. R., 1953. Vol. 1. P. 132
36 См.: Siecienski E. The Filioque: History of a Doctrinal Controversy. Oxf., 2010. P. 154; Сильвестр Сиропул. Воспоминания о Ферраро-Флорентийском соборе IV 43. СПб., 2016. С. 173
37 Epistolae Pontificiae ad Concilium Florentinum spectantes / Ed. G. Hofmann. R., 1944. Vol. 3. P. 17-18
38 Definitio concilii // Quae supersunt Actorum graecorum Concilii Florentini / Ed. J. Gill. R., 1953. Vol. 2. P. 465-467
39 Gill J. The Council of Florence. Camb., 1959. P. 301
40 Геннадий Схоларий, свт. Ответ на предсмертное завещание св. Марка Эфесского // Марка Эфесского и Георгия Схолария неизданные сочинения / пер. А. Г. Норов. Париж, 1859. С. 62-63
41 Δοσιθέος. Τομος Καταλλαγής. Ἐν Γιασίῳ, 1692. Σ. 422–431
42 Перевод готовится к печати в журнале «Труды и переводы» СПбДА; пока перевод можно найти на сайте «Азбука веры» (https://azbyka.ru/otechnik/Gennadij_Sholarij/kratkaja-apologija-protivnikov-unii-sv-gennadij-sholarij/).
(1 оценок, среднее: 7,00 из 7)
Загрузка...Автор публикации
