Униатство и исихастские молитвенные практики

Как известно, среди русскоязычных чад отпадшей от Православия Римской церкви «доброй традицией» стало подвергать критике (порой весьма резкой, в оскорбительном тоне) исихастскую молитвенную традицию, особенно техническую ее сторону, связанную с дыхательными приемами и специальными молитвенными позами. В день памяти прп. Нила Сорского, великого русского исихаста, мы бы хотели сказать несколько слов в защиту этой древней и почтенной практики.

Нельзя не признать, что сама по себе техническая сторона практики исихазма действительно может показаться смутительной, так что при переводе «Добротолюбия» на русский язык свт. Феофан Затворник исключил все отрывки, где о ней шла речь. Тем не менее ошибкой было бы ставить знак равенства между исихазмом как таковым и этими «приемами» (тем более — между ними и догматическим учением Константинопольских Соборов 1341-1368 гг.). Ни дыхательные упражнения, ни особые позы никогда не являлись определяющими для византийской аскетической традиции; достигнув предела своей значимости во времена свт. Григория Паламы, они постепенно практически вышли из употребления и были заменены более простым «приемом» — молитвой по четкам [1]. Более того, и сам свт. Григорий признавал наличие в технике исихазма некоторого основания для критики и фактически в своих сочинениях корректировал ее крайние и ошибочные проявления [2], «выступая против интерпретации аналогичных текстов в смысле механически-принудительного стяжания благодати» [3]. Конечной целью практики непрестанной молитвы является предельное обращение сердца и ума к Богу; такую же цель преследовали и дыхательные практики и молитвенные положения: «Память Иисусова да соединится с дыханием твоим; и тогда познаешь пользу безмолвия», как писал прп. Иоанн Лествичник [4]. «Держати дыхание, не часто дыхати» наставники исихазма рекомендовали только потому, что это «зело пользует к собранию умному» [5].

И тем не менее резкие нападки на техническую сторону исихазма со стороны униатов свидетельствуют не только о непонимании подлинного смысла этой практики, но и о незнании ими собственной традиции. Большой интерес здесь представляет опыт архиеп. Полоцкого Иосафата Кунцевича (†1623), который станет нашим неожиданным союзником против своих же последователей.

Среди наследия архиеп. Иосафата исследователями была обнаружена собственноручно переписанная им рукопись; в ней содержалось несколько духовных сочинений, которые, очевидно, были настольными книгами для Кунцевича. Как отмечает современная католическая исследовательница, подбор сочинений, «которые переписывал сам Иосафат… много скажет о направлении его духовности» [*]. Итак, что же это были за сочинения, определявшие «направление духовности» Кунцевича? Слово все той же исследовательнице:

«В начале поданы два коротких писания “преподобного отца нашего Симеона Новаго Богослова” о молитве… второе писание начинается словами: “Трие суть внимания и молитве образы”. Хотя это сочинение долго приписывалось св. Симеону, Осэр установил, что его автором является чернец Никифор, действительный основоположник “научного исихастского способа молитвы”» [*].

Однако именно это сочинение, называющееся «Метод священной молитвы и внимания» представляет собой один из ключевых текстов для психофизической техники исихазма. Именно в нем подробно описываются те самые приемы, которые вызывали столь резкие нападки униатов от Варлаама Калабрийского и до наших дней (и по отношению к которым и православные святители рекомендовали соблюдать предельную осторожность). Как пишет крупный исследователь исихазма А. Г. Дунаев, «этот небольшой текст является одним из немногих дошедших до нас свидетельств об умной молитве и — не будет преувеличением сказать — самым важным, достаточно подробно описывающим технику такой молитвы… Без учета этого текста никакое серьезное знакомство с восточной духовной традицией, прежде всего поздневизантийского периода, просто немыслимо» [6]. Ключевой отрывок мы приводим далее в русском переводе:

«Затвори дверь <ума> и вознеси ум твой от всего суетного, то есть временного. Затем, упершись брадой своей в грудь, устремляя чувственное око со всем умом в середину чрева, то есть пуп, удержи тогда (οὖν) и стремление носового дыхания, чтобы не дышать часто (μὴ ἀδεῶς ἀναπνεῖν), и внутри (ἔνδον) исследуй мысленно утробу (ἐν τοῖς ἐγκάτοις), дабы обрести место сердца, где пребывают обычно все душевные силы. И сначала ты найдешь мрак и непроницаемую толщу, но, постоянно подвизаясь в деле сем нощно и денно, ты обретешь — о чудо! — непрестанную радость. Ибо как только ум найдет место сердечное, он сразу узревает чего никогда не знал. Видит же он посреди сердца воздух и себя самого, всего светлого и исполненного рассуждения» [7].

Можно ли предположить случайность присутствия этого текста в настольной книге архиеп. Кунцевича, к которой он постоянно обращался? Всякие сомнения устраняет следующий текст из той же рукописи: «После… текстов, приписанных св. Симеону Новому Богослову, в сборнике находится гораздо большее сочинение, которое начинается словами: “Предисловие святого отца нашего Нила пустынника в книгу его”, а после вступления идет сама “книга”. Как указывают заголовки отдельных ее разделов, это ничто иное, как Устав монашеской жизни св. Нила Сорского».

Однако прп. Нил был верным продолжателем византийской исихастской традиции. Сохранял он и технические приемы, свойственные этой традиции — те самые, против которых выступают современные русскоязычные чада Римской церкви:

«И тако глаголи прилежно, аще стоя, или седя, или и лежа, и ум в сердцы затворяй и дыхание держа, елико мощно, да не часто дышеши, якоже глаголет Симеон Новый Богослов и Григорие Синаит. Призывай Господа Иисуса желателне и терпеливне, и пождателне, отвращаяся всех помысл. А еже рекоша сии святии держати дыхание – еже не часто дыхати, – искус вскоре научит, зело пользует к собранию умному» [6].

Разумеется, наши оппоненты могут заявить, что чтение этих сочинений архиеп. Кунцевичем не говорит о том, что он сам практиковал психофизические техники исихазма. Однако наличие в настольной книге, собственноручно переписанной архиепископом, не одного, а сразу двух сочинений, содержащих подробные предписания о приемах молитвы, позволяет убедиться, что случайность здесь отсутствует. Почитаемый римо-католиками как святой, Иосафат одобрял и, вероятнее всего, пытался практиковать то, что описано у упомянутых нами отцов.

Таким образом, мы дерзнем сказать, что враждебность по отношению к византийской духовной традиции со стороных русских греко-католиков не имеет вероучительного основания и объясняется причинами психологического характера: незнанием собственной традиции и личной неприязнью по отношению к Православной Церкви. Издевательские выпады в сторону исихазма со стороны униатов бьют по их собственному «апостолу единства».

__________________________________

[*] Сеник С. Духовный профиль <св.> Иосафата Кунцевича (http://www.unavoce.ru/library/josaphat-spiritual-profile.html)

[1] См.: Лурье В. М. Примечания // Иоанн Мейендорф, прот. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. СПб., 1997. С. 417-418 .

[2] «То, что благочестивый муж написал свое сочинение может быть в простоте и безыскусно, подстегнуло философа на возражения и помогло найти к чему придраться» (Григорий Палама, свт. Триады, 2.2.3. М., 1996. С. 160; см. также: Там же, 2.2.26. С. 185).

[3] Византийские исихастские тексты / Сост. А. Г. Дунаев. М., 2012. С. 80.

[4] Иоанн Синайский, прп. Лествица, 27.61. Серг. П., 1898. С. 227.

[5] Нил Сорский, прп. Устав монастырский, 2 // Боровкова-Майкова М. Нила Сорского Предание и Устав. СПб., 1912. С. 22.

[6] Византийские исихастские тексты / Сост. А. Г. Дунаев. М., 2012. С. 77.

[7] (пс.-)Симеон Новый Богослов, прп. Метод священной молитвы и внимания // Византийские исихастские тексты / Сост. А. Г. Дунаев. М., 2012. С. 99-100.

[8] Нил Сорский, прп. Устав монастырский, 2 // Боровкова-Майкова М. Нила Сорского Предание и Устав. СПб., 1912. С. 22.