Источник: Δοσιθέου Πατριάρχου Ἱεροσολύμων Ἱστορία περὶ τῶν ἐν Ἰεροσολύμοις Πατριαρχευσάντων, ἄλλως καλουμένη Δωδεκάβιβλος Δοσιθέου, 10.12.1-4, 6-9. Θεσσαλονίκη, 1983. Τ. 5. Σ. 201-207.
Перевод: Петр Пашков
В полемике с Православием апологеты Римско-католической церкви нередко (что говорить — очень и очень часто!) прибегают к аргументу, который мы могли бы назвать «количественным»: многократный численный перевес приверженцев латинского исповедания в мире, их широкая географическая распространенность и миссионерская активность, особенно яркая на фоне значительно менее интенсивной проповеди православного христианства, по их мнению, свидетельствует о безусловной истинности Римской церкви.
Нам приходилось отвечать на этот довод неоднократно, но до сих пор мы делали это, опираясь исключительно на рациональные или эмоциональные аргументы. Вероятно, более убедительным будет ответ, который покажет, что «количественный» аргумент, как и всякое «евангелие процветания» (нельзя не увидеть известное сходство «количественного» аргумента с этой доктриной), противоречит святоотеческому учению.
К счастью, нам не было нужды самостоятельно собирать изречения свв. отцов по интересующей нас теме. За нас это сделал более 300 лет назад блаженной памяти Иерусалимский патриарх Досифей II Нотара в своем выдающемся сочинении по церковной истории, комментируя послание п. Николая V к имп. Константину XI Палеологу от 11 окт. 1451 г. В своем послании п. Николай использовал «количественный» аргумент, чтобы показать, сколь многочисленны и сильны народы, держащиеся римского исповедания и тем самым склонить имп. Константина проявить больше рвения в деле продвижения унии. Однако, по справедливому замечанию патр. Досифея, «Этот довод Николая следует со всей возможной вдумчивостью рассмотреть, исходя из святых отцов: пользовались ли оные богоносцы этим доводом или иным подобным?»
Книга Х. Глава XII. Обличение второй хулы папы Николая, будто бы то, что паписты многочисленны, означает, что они православны.
«…Испания с ее четырьмя христианскими королевствами — Кастилией, Арагоном, Португалией и Наваррой; Великая Британия, Ирландия и Шотландия — великие острова, лежащие за континентом; Германия, населенная множеством народов и простирающаяся на дальние страны; королевство Данов, Норвегия и Швеция, расположенные на крайнем Севере; Польша, Венгрия и Паннония; Галлия, распростертая между Испанией и Германией от западного океана и до Средиземного моря…»[1]
§1. Относительно же второго [положения послания папы Николая к императору Константину] следует сказать, что мы должны различать времена и различные состояния Церкви. Положение Восточной Церкви во времена Николая не было новым и небывалым, но привычным издревле. Николай лицемерно притворялся, будто не знает, сколь велика Восточная Церковь; впрочем, пусть даже восточные и немногочисленны, Николай все равно говорил дурно, поскольку его слова противны и справедливости, и отцам.
Выступая против подобного, как говорят, Августин писал: «В те времена говорили ариане: “С нами согласен весь мир”, православные же отвечали, что общение с врагами истины дурно, даже если их много»[2]. Он же в письме к Викентию замечает, что Церковь зачастую пребывает в тех, кто «немногочисленны по сравнению с остальными», — ибо и тогда было немного подвизающихся за истину, — «и некоторые из них терпели изгнание, иные же скрывались. И таким образом Церковь, возрастающая во всех народах, в то время была сохранена в житницах Господних»[3].
Иероним же в диалоге против люцифериан пишет, что «Весь мир был глубоко огорчен, и изумился, увидев себя арианским»[4]; а в сочинении «Против Иоанна Иерусалимского» говорит, что «В то время всем востоком… владела ересь ариан»[5]. <…> Ересь Ария захватила также и Африку, и Запад, и погубила даже самого епископа Рима, поскольку и Либерий Римский соединился с арианами и писал в пользу ариевой ереси, как показывают его послания, которые доныне хранятся в Риме в Ватиканской библиотеке[6]. Арианствовал и Феликс II[7], которого и анафематствовали. Также у Иеронима в конце третьей книги против пелагиан православный Аттик говорит арианину Критовулу: «Кто бы тебя ни защищал и кто бы ни говорил, что ты, верующий превратно, мыслишь правильно, – он не тебя освобождает от бесчестия, а только себя бесчестит отступлением от веры. Множество сторонников будет доказывать не то, что ты православен, а то, что ты еретик… Поэтому или защити свою веру или оставь чего защитить не можешь. Кого ты ни представишь в защиту свою, ты назовешь не покровителя, а сообщника»[8]. А в предисловии к пятой книге [толкований] на Иеремию [тот же Иероним] говорит: «Истина может быть заключена и связана, но побеждена быть не может; она довольствуется и малым числом своих сторонников и множества врагов не страшится»[9]. Он же в письме к Руфину, зачало которого «Что ты был долго в Риме…», говорит: «Множество заблуждающихся не оправдывает заблуждения»[10].
«Истина может быть заключена и связана, но побеждена быть не может; она довольствуется и малым числом своих сторонников и множества врагов не страшится».
Так будет и во времена Антихриста, за которым последует вся земля, за вычетом лишь немногих, чьи имена записаны в Книге Жизни, а право вести общественные дела будет отнято у всех, кто не будет иметь начертания Зверя, имени или числа имени его.
§2. Относительно доказательства от отцов, что многочисленности не довольно для православия, если к числу не прикладывается истинное учение, и что один православный сильнее всей вселенной.
Этот довод Николая следует со всей возможной вдумчивостью рассмотреть, исходя из святых отцов: пользовались ли оные богоносцы этим доводом или иным подобным?
Ибо самого по себе множества недостаточно, если с ним не сочетается истинность учения. Конечно, нередко для обретения и познания истины не следует пренебрегать и тем, чтобы сперва приводить доводы от согласия множества благочестиво верующих, но если блистающая в Священных Писаниях и учении святых истина противоборствует мнению большинства, надлежит предпочесть истину и оставить большинство, пусть даже во всей Вселенной и останется всего один православный. Ибо, когда император Константин сказал папе Либерию, как передает Феодорит в <16> главе второй книги: «Что ты… один… разрушаешь спокойствие вселенной?», тот ответил: «Слово веры не бессильнее от того, что я защищаю его один. И в древности — в третьей главе Даниила — только три человека воспротивились повелению (Навуходоносора)»[11].
«Слово веры не бессильнее от того, что я защищаю его один».
§3. Свидетельство Августина против упомянутого довода папы Николая.
Августин в 4 главе книги «Против манихейского послания, именуемого Основным» по перечислении множества причин, которые удерживают его в общении с Кафолической Церковью, среди коих он упоминает и о согласии народов и племен, и о преемстве иереев, обращает слово к манихеям и говорит: «У вас нет ничего такого, что могло бы привлечь или удержать меня; одно сулите вы — обещаете одну лишь истину. Но если она будет так ясно доказана, что не останется никаких сомнений, ее нужно будет предпочесть всему, что удерживает меня в Кафолической Церкви. Если же вы только обещаете, но не даете, то никто не поколеблет меня в той вере, которая приковала мои ум и сердце к христианскому благочестию столь многими узами»[12].
§4. Свидетельство Викентия Леринского против упомянутого довода папы Николая.
Викентий Леринский в своем увещании против новшеств в главе 3 пишет, что православно «то, чему верили повсюду, всегда, все», но со всеобщностью должна сочетаться древность в единодушии; сама же по себе множественность не [имеет силы] — я имею в виду множественность тех, кто придерживается новшеств[13].
<…>
§6. Свидетельство Григория Богослова из слова к 150 епископам против упомянутого аргумента папы Николая.
Григорий Богослов в слове к 150 епископам говорит: «Вера под открытым небом лучше великолепного нечестия, и что трое, собранные во имя Господне, перед Богом составляют большее число, нежели многие, отрицающиеся Божества. Ужели хананеев, сколько их ни есть, предпочтешь одному Аврааму, или Содомлян одному Лоту, или мадиамлян Моисею – этим пришельцам и странникам? Что ж? Кого предпочтешь? Триста ли человек, которые у Гедеона мужественно лакали воду, или тысячи обратившиеся в бегство (Суд.7:7, 21)? Домочадцев ли Авраамовых, которых было немного более Гедеоновых воинов, или многих царей и тьмы воинства, которых однако же прогнали в обратили в бегство малочисленные? Как же ты понимаешь следующие слова: “хотя бы сыны Израилевы были числом, как песок морской, только остаток спасется” (Рим.9:27); или следующие: “соблюл Себе семь тысяч человек, которые не преклонили колени перед Ваалом” (Рим.11:4)? Нет, нет, “не о многих из них благоволил Бог” (1Кор.10:5). Ты исчисляешь десятки тысяч, а Бог – спасаемых, ты неизмеримую пыль, а я – “сосуды избранные” (Деян.9:15). Ибо для Бога ничто так не достолепно, как слово очищенное, и душа, совершенная учениями истины»[14].
«Ты исчисляешь тысячи, а Бог – спасаемых».
§7. Подобающее свидетельство великого Афанасия против упомянутого аргумента папы Николая.
Афанасий Великий в 4 главе сочинения против различных ариан пишет: «Один благоугождающий Богу достойнее уважения, нежели тысячи самовольно превозносящихся. Так и в Ветхом Завете мы находим подтверждение этому, – когда тысячи народа падали от ниспосланного Богом наказания, один “Финеес умилостивил”… Ты предпочитай, если угодно, спасающемуся Ною утопающее большинство, а мне позволь с немногими войти в ковчег. Присоединяйся также, если угодно, к числу многих в Содоме, а я пойду вместе с Лотом… Впрочем, для меня почтенно и большинство… не радующееся нововведению, но соблюдающее отеческое наследие… Не ложь ли ты поддерживаешь большинством? Этим ты показал чрезмерность зла. Ибо чем большее число людей находится во зле, тем больше несчастье»[15].
§8. Свидетельство Златоуста против «большинства» папы Николая.
Златоуст: «И какую пользу, скажи, приносит мне многолюдство, если оно живет в пороке?» И чуть выше: «Если же увидишь на площади, хоть и немного, мужей скромных, степенных и воздержных, называй такой город блаженным. Малолюдство нисколько не может повредить ему, когда в нем есть добродетель, равно как и многолюдство нисколько не принесет пользы, когда в нем порок. “Аще будет число сынов Израилевых яко песок морский, останок спасется” (Рим. 9:27; Ис. 10:22), — то есть, многолюдство не может умилостивить Меня, говорит Бог»[16].
§9. <…>
Итак, поскольку латиняне не пребывают в согласии с полнотой Кафолической Церкви, поскольку они тысячекратно были судимы и осуждены и отлучены ею как новшественники, сделавшиеся ей чуждыми, нет им никакой пользы в том, что они многочисленны, будь их даже больше, чем песка морского. Ведь именно эта их неразумная похвальба привела к тому, что многие из королей и правителей, да и вообще многие из папистов, чьим множеством так напыщенно хвалился Николай, сделались кальвинистами, лютеранами и еретиками иных видов, коим нет числа, противниками папизма и бесстрашными его врагами.
«Если истина противоборствует мнению большинства, надлежит предпочесть истину и оставить большинство, пусть даже во всей Вселенной и останется всего один православный».
___________________________________________
[1] Цит. по: Pastor L. The History of the Popes. L., 1906. Vol. 2. P. 286
[2] Источник не установлен.
[3] Augustinus. Epistula 93.9.31: Vincentio // PL. 33. Col. 337
[4] Иероним Стридонский, прп. Разговор против люцефриан // Творения. К., 1880. Ч. 4. С. 81
[5] Он же. Против Иоанна Иерусалимского // Там же. С. 315
[6] См.: Hilarius Pictaviensis. Opus historicum // PL. 10. Col. 690-691
[7] Антипапа Феликс II; в Liber Pontificalis указан как законный папа (см. Le Liber pontificalis / Text., introd. et comment.: L. Duchesne. P., 1886. Vol. 1. P. 211); по сообщению Феодорита, еп. Кирского, Феликс не арианствовал сам, но пребывал в общении с арианами: «После великого Либерия рукоположен был один из его диаконов, по имени Феликс, который, изложенную в Никее веру хотя соблюдал и ненарушимо, однако ж, свободно вступал в общение и с отступниками» (Феодорит Кирский, еп. Церковная история, 2.17. М., 1993 С. 96).
[8] Иероним Стридонский, прп. Разговор против пелагиан, 3.17 // Творения. К., 1880. Ч. 5. С. 279
[9] Он же. Шесть книг толкований на пророка Иеремию, 5 // Там же. Ч. 6. С. 417
[10] Он же. Письмо 75: К Руфину // К., 1884. Ч. 2. С. 348
[11] Феодорит Кирский, еп. Церковная история, 2.16. М., 1993 С. 94
[12] Augustinus. Contra epistolam Manichaei quam vocant fundamenti liber unus, 4 // PL. 42. Col. 175
[13] «Что делать христианину-кафолику… если вновь явившаяся какая-нибудь зараза покусится пятнать не частичку уже только Церкви, но всю вместе Церковь? И тогда он должен позаботиться пристать к древности, которая не может уже быть обольщена никаким коварством новизны» (Vincentius Lerinensis. Communitorium, 2 // PL. 50. Col. 640-641).
[14] Григорий Богослов, свт. Слово 42.7-8: Прощальное, произнесенное во время прибытия в Константинополь ста пятидесяти епископов // Творения. М., 2007. Т. 1. С. 499-500
[15] Феодор Студит, прп. Письмо 48: К Афанасию, сыну // Творения. СПб., 1867. Ч. 1. С. 287-288
[16] Иоанн Златоуст, свт. Беседы о статуях, 17.2: На начальников, Еллевиха вождя и Кесария магистра, посланных императором Феодосием для расследования о виновных в низвержении статуй // Творения. СПб., 1896. Т. 2. Кн. 1. С. 196-197
(1 оценок, среднее: 7,00 из 7)
Загрузка...Автор публикации
