В комментариях к статье о. Феодора Юлаева о богословском диалоге православных и антихалкидонитов была затронута проблема христологических взглядов Феодорита Кирского. Есть ощущение, что они, его воззрения, и вправду слишком близки учению Нестория; разумеется, подобные утверждения требуют значительно более основательного исследования, но мы бы хотели здесь отметить буквально пару параллелей между несторианскими текстами и богословием диалога «Эранист» Феодорита Кирского. Для сравнения мы также приведем выдержки из текстов свт. Льва Великого (которого определенно нельзя упрекнуть в наличии у него монофизитских тенденций); сопоставление текстов Кирского епископа и изречений святого папы позволит ярче выявить особенности богословия обоих.
Ι. Тело Христово как «обиталище» Бога Слова
a. Феодорит Кирский:
«Обиталище есть нечто иное по отношению к обитающему в нем (τὸ σκηνοῦν ἕτερόν ἐστι παρὰ τὸ σκηνούμενον). Но евангелист назвал плоть обиталищем и сказал, что в ней обитал Бог Слово. “И Слово стало плотию, и обитало с нами” (Ин. 1:4). Если Он изменился, чтобы стать плотью, то Он не обитал во плоти. Но мы уже знаем, что Он обитал во плоти; ибо тот же евангелист в другом месте называет тело Его храмом»[1].
b. Осужденное V Вселенским Собором послание Ивы Эдесского:
«А Кирилл, желая опровергнуть книги Нестория, погрешил и оказался впавшим в учение Аполлинария. Ибо и он написал подобно ему, что сам Бог Слово сделался человеком, так что не было различия между храмом и обитающим в нем… Это полно всякого нечестия, как и твоя святость знает – даже прежде, чем мы сказали. Ибо как возможно, чтобы бывшее в начале Слово объято было храмом, родившимся из Марии?»[2]
c. Свт. Лев Великий:
«Удивительное Рождество от Святой Девы произвело на свет одно лицо, истинно человеческое и истинно Божественное (vere humanam vereque divinam unam personam), ибо обе субстанции (utraque substantia) сохраняли свои свойства не так, чтобы между ними могло возникнуть различие лиц; и тварь была не так воспринята в общность со своим Создателем, чтобы Он был обитателем, а она — обиталищем; но так, что природы сплелись друг с другом. И хотя воспринятая природа — одна, а воспринявшая — другая, тем не менее, разность их сошлась в такое единство, что Сын остается Одним и Тем же»[3].
II. Страдание Бога Слова
a. Феодорит Кирский:
«Православный. Бессмертная природа не может претерпеть смерть.
Эранист. Да, это очевидно.
Православный. Как же вы тогда говорите, что Бог Слово вкусил смерть? Ведь мы уже увидели, что и среди творений бессмертное не может стать смертным. Как же тогда Творец и смертного, и бессмертного естества, нетварным и вечным образом имеющий бессмертие, может приобщиться смерти?
Эранист. Мы тоже знаем, что Его природа бессмертна, но говорим, что Он приобщился смерти по плоти.
Православный. Но мы ясно показали, что бессмертному по природе никоим образом невозможно приобщиться смерти. Ведь даже душа, сотворенная вместе с телом и соединившаяся с ним, а также причастная его греху, не разделяет с ним смерти исключительно по причине бессмертия своей природы»[4].
«Что такое страдание, как не перемена и изменение? Ибо если, будучи бесстрастным до воплощения, Он пострадал после воплощения, то Он, несомненно, претерпел изменение, чтобы пострадать. Если, будучи бессмертным до вочеловечения, Он вкусил смерть, как вы говорите, после вочеловечения, то, конечно, Он претерпел сделавшись из бессмертного — смертным. Но такие рассуждения, равно как и их авторы, были преславными отцами изгнаны из границ [Церкви]» [5].
b. Несторий:
«Но ты, [Кирилл], относишь к Богу Слову плотские вещи, так что Он и ищет, и говорит, и претерпевает плотские вещи… Так же сей муж [Кирилл Александрийский] говорит о Боге Слове применительно ко всем сим — и к [действиям] плоти, и к [действиям] разумной души, делая их образом жизни и действия Бога Слова. И присущее Его собственному лицу ты, [Кирилл], относишь к естеству Бога Слова, а не к лицу человечества, движимому человечеством, как подобает естеству человеческому, ибо [ты говоришь, что движет его] Бог Слово…
Все сие — изменения в естестве Бога Слова, которые ты приписываешь Ему, чтобы Он мог пострадать и ты мог сказывать о Нем то, что относится к естеству, способному к страданиям, изменениям и переменам. Ибо [по-твоему] Он, бесстрастный по природе, но сделавшийся иной природой посредством природы, способной к страданию, [якобы] сделался [Сам] способным к страданию, тленным и изменяемым. На самом же деле Тот, Кто по естеству бесстрастен, неизменен и неизменяем, ни в каком смысле не страждет и в человеческом естестве, поскольку Ему в Его естестве не присуще страдать. Если же ты говоришь, что Тот, Кто в Своем естестве не способен к страданию, пострадал в [ином] естестве, то утверждать, будто Он страдал в ином естестве — это безумие»[6].
c. Свт. Лев Великий:
«Невидимый в собственном (естестве) стал видимым в нашем, Непостижимый благоволил соделаться постижимым, Предвечный начал быть во времени, Господь вселенной восприял образ раба, сокрыв безмерность Своего величия, Безстрастный Бог не возгнушался сделаться человеком могущим страдать, и Безсмертный – подвергнуться закону смерти»[7].
«Ничто здесь не отделяется от другого: всецелое уничижение в величии, всецелое величие в уничижении. Единство не вводит смешения, а особенность не разрывает единства. Одно доступно страданию, другое — неуязвимо, но поругание принадлежит Тому же, Кому и слава. Тот же в немощи, Кто и в силе. Тот же доступен смерти, Кто победил смерть»[8].
«Сын Божий, Который с Отцом и Святым Духом не есть одно лицо, но обладает одной сущностью, возжелал стать общником нашего уничижения, одним из подверженных страданию, быть одним из смертных. [Тайна эта] столь священна и удивительна, что и мудрым мира сего не открылся бы замысел Божественного Совета (1Кор. 2:7), если бы истинный свет не рассеял мрака человеческого неведения»[9].
Некоторые соображения
Христология, выраженная в диалоге «Эранист», имеет явные параллели с учением Нестория. «Бог Слово» рассматривается Феодоритом, как и Несторием, только как обозначение Божественного естества во Христе, а плоть — как «обиталище» Бога Слова. При этом «плоть» и «Бог Слово» воспринимаются как фактически два субъекта: «обитатель» есть «нечто иное» по отношению к «обиталищу»; когда страдает плоть, Бог Слово не страдает по плоти (иными словами на Кресте Бог не пострадал, а пострадала только плоть, соединенная с Богом). Идея, что бесстрастный по Божеству Бог Слово сделался смертным и доступным страданию по человечеству, рассматривается и Несторием, и Феодоритом как «изменение» Бога, осужденное, как известно, Никейским Собором.
Эти положения разительно расходятся с православным учением, согласно которому «обиталище» и «обитатель» суть один субъект — Воплощенный Логос. На Кресте пострадал Сам Бог, «един сый Святыя Троицы», хотя и только по плоти.
При этом Бог Слово, будучи изначально только бессмертным, действительно стал и смертным, будучи нетварным, стал и тварным, будучи только Божественной ипостасью, стал ипостасью Богочеловеческой. Все это не является осужденным Никейским Собором «изменением», поскольку в Никее имелось в виду изменение только по Божеству, как видно из текстов прп. Иоанна Дамаскина:
«Итак, Слово стало плотью, не превратившись естеством, и не в воображаемом домостроительстве, но, будучи одной ипостасью из ипостасей Божества, стало также одной из ипостасей человечества (μία τῶν τῆς ἀνθρωπότητος ὑποστάσεων), осуществив в своей ипостаси одушевленную разумной и мыслящей душою плоть от неискусобрачной Девы и явившись ипостасью для этой плоти» [10].
_______________________________________
[1] Theodoret of Cyrus. Eranistes / Ed. G.H. Ettlinger. Oxf., 1975. P. 254.
[2] Вселенский V Собор. Деяние 6 // Деяния Вселенских Соборов. Т. 5. С. 135
[3] Leo Magnus. Sermo in Nativitatem. 3.1 // PL. 54. Col. 200
[4] Theodoret of Cyrus. Eranistes / Ed. G.H. Ettlinger. Oxf., 1975. P. 254.
[5] Theodoret of Cyrus. Eranistes / Ed. G.H. Ettlinger. Oxf., 1975. P. 228.
[6] Nestorius. The Bazaar of Heracleides, 2.1 / Transl. G. R. Driver, L. Hodgson. Oxf., 1925. P. 211-212
[7] Лев Великий, свт. Окружное послание к Флавиану, архиепископу Константинопольскому // Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1908. Т. 3. С. 220
[8] Leo Magnus. Sermo 54: De Passione Domini III, 1 // PL. 54. Col. 319
[9] Leo Magnus. Sermo 25: In Nativitatem V, 1 // PL. 54. Col. 208
[10] Прп. Иоанн Дамаскин. Слово против несториан, 2 // Творения. М., 1997. С. 120
(Пока оценок нет)
Загрузка...Автор публикации
