В ходе прений о вставке в Символ веры участники Ферраро-Флорентийского собора затронули вопрос об авторитете предшествующих соборов. Выступавший от лица византийской делегации свт. Марк Евгеник утверждал, что Константинопольский собор 869-870 гг., осудивший св. патр. Фотия, не имеет права именоваться «Восьмым Вселенским», поскольку он был упразднен позднейшим Собором — 879-880 гг., который и имеет вселенский авторитет. Его позицию попытался оспорить латинский архиеп. Родосский Андрей Хрисоверг.
Поскольку собор 869 г. до сих пор в католической традиции именуется «Восьмым Вселенским», в то время как в Православной Церкви многие усваивают аналогичный статус Собору 879 г., представляется интересным провести краткое исследование и попытаться определить, чья позиция — свт. Марка или архиеп. Андрея — более оправдана с исторической точки зрения.
Историческая справка
В 858 г. императором Михаилом и кесарем Вардой был низложен без канонических оснований патр. Игнатий и на его место возведен из мирян высокопоставленный чиновник и интеллектуал Фотий. Это поставление отказался принимать Римский папа Николай I. В возникшем конфликте патр. Фотий заочно объявил о низложении папы, а папа предал анафеме патриарха. После убийства имп. Михаила воцарившийся Василий Македонянин низложил Фотия и вернул престол Игнатию. В 869-870 гг. собор при участии папских легатов подтвердил низложение Фотия, который был отправлен в ссылку, и издал ряд канонов, благоприятных для расширения границ папской власти (в традиции Римской церкви этот собор именуется «Восьмым Вселенским»). Однако Фотий был возвращен из ссылки, примирился с Игнатием и после его смерти вновь взошел на престол. Событиям, последовавшим за этим, и были посвящены прения в Ферраре, о которых мы собираемся говорить.
Позиции сторон
Свт. Марк Евгеник, митр. Эфесский:
«Нет нужды причислять ко Вселенским собор, который вовсе не был принят, но, напротив, упразднен. Ведь тот собор, о котором ты говоришь, состоялся во времена пап Николая и Адриана и выносил постановления против Фотия, а после него состоялся иной собор, который восстановил Фотия. Он состоялся при папе Иоанне, восстановил Фотия и упразднил первый собор. [В его деяниях] есть и письма папы Иоанна в защиту Фотия. Этот Собор и называется Восьмым. Он рассматривал также вопрос о прибавке к Символу и рассудил ее совершенно искоренить. Мы думаем, что вы прекрасно знаете и о Соборе, и о посланиях папы Иоанна; а поскольку [постановления] первого из этих соборов были отменены, было бы совершенно неправильно обращаться к нему; вместо этого скорее нужно [опираться] на последующий»[1].
Андрей Хрисоверг, католический архиеп. Родосский:
«Сверх всего этого вы еще сказали, наконец, что последний Собор осудил Восьмой Собор. Это, как кажется, ни с чем не сообразно; то, что он якобы осудил [его], не доказывается никакими достоверными доводами. [Упомянутый вами Собор] не возглавлялся Римским первосвященником или кем-то еще, кто бы выступал его местоблюстителем; будь это так, среди латинян, конечно же, сохранялась бы память об этом Соборе. Ведь было бы удивительно, если бы Римская Церковь, столь обстоятельно ко всему подходящая, столь внимательная в описании и сохранении всех событий прошлого, пренебрегла делом столь значимым и столь насущным в нынешних обстоятельствах. Касательно же того, что будто бы на оном Соборе авторитетом (αὐθεντία) папы Иоанна был исключен, как вы говорите, обсуждаемый нами член [Символа] и было воспрещено его петь, — почему же тогда тот же самый понтифик до того позволял петь его в Римской Церкви? Почему вы пребывали в единстве с теми, кто подлежал анафеме? Почему во всем прочем покушались прекословить великим понтификам, а в этом вопросе не возражали множеству предшественников Иоанна? Из всего этого очевидно, что Собора, о котором вы говорите, вовсе не было, а даже если и был, даже если собирался, о предмете нашего обсуждения там ни слова не было сказано. Следовательно, достойнейшие отцы, провозглашаемое Римской Церковью в Символе не есть прибавка и не воспрещено»[2].
I. Был ли вообще Собор?
Разумеется, предположение архиеп. Андрея, что Собора 879 г. вовсе не было, является ошибочным. Оно даже не рассматривается в современной науке, поскольку совершенно очевидно из множества источников, что Собор действительно имел место и действительно на нем присутствовали папские представители. В своей монументальной монографии, составившей ключевую веху в изучении интересующего нас периода, католический историк Ф. Дворник так описывает обстоятельства созыва этого Собора:
«Послы [имп. Василия], вероятно, прибыли [в Рим] в мае [879 г.]. Они описали новое положение дел в Византии и представили письма от императора, константинопольского клира и от патр. Фотия. Император в своем послании просил признать нового патриарха и созвать Собор для урегулирования ситуации в Византии; письмо константинопольского клира ясно показывало, что Фотий получил практически единодушное признание. Тогда п. Иоанн VIII созвал синод из восьми епископов, в числе которых были его самые близкие соработники, с целью утвердить итоги его неформальных предварительных переговоров с посланниками»[3]. По итогам предварительных совещаний папа принял решение удовлетворить просьбу императора и направить в Константинополь легатов для созыва Собора. «Легаты получили особые инструкции, содержавшиеся в тексте, именуемом Communitorium. Communitorium был одобрен собором и подписан всеми присутствовавшими. Он был зачитан отцам Фотиева Соборова на четвертом заседании. Латинским текстом этого документа мы не располагаем»[4]. К сожалению, греческий перевод Communitorium’а подозревается в неточности и намеренных искажениях (о чем мы будем говорить дальше). Тем не менее, мы можем однозначно констатировать, что архиеп. Андрей ошибается: Собор 879-880 г. действительно имел место и на нем действительно присутствовали легаты папы Иоанна VIII.
II. Был ли Фотий восстановлен Собором?
Свт. Марк утверждает, что, хотя патр. Фотий и был низложен собором 869-870 гг., спустя 10 лет соборное осуждение было с него снято. В действительности все складывалось даже более благоприятно для святого патриарха: он вернулся на престол после смерти свт. Игнатия, и папа признал его восстановление еще до Собора. Еще в августе 879 г. п. Иоанн VIII обратил к епископам Стилиану Неокесарийскому, Иоанну Силейскому и Митрофану Смирнскому, не желавшим подчиниться Фотию как законному патриарху, следующее послание:
«Желая вам спасения, мы увещеваем и апостольскою благостию повелеваем, чтобы вы все соединились со святою Церковию и усердно держались общения с вашим патриархом — Фотием, коего мы приняли ради мира и единства Церкви Божией. Пусть никто из вас не изыскивает себе оправданий для отделения в написанном по этому делу[5], ибо Божественной властию, которую получила Церковь Христова, расторгаются все узы, когда пастырскою властию разрешается связанное… Если же вы откажетесь слушаться наших апостольских предостережений и решите продолжать упорствовать — знайте, что мы повелели нашим посланникам лишить вас всякого церковного общения, покуда вы презрительно отказываетесь вернуться к единству Тела Христова и к вашему предстоятелю»[6].
Как видно, Фотий действительно был восстановлен на престоле; более того, его противники были преданы отлучению со стороны папы. Те «письма папы Иоанна в защиту Фотия», о которых говорит свт. Марк Евгеник, также сохранились — одно из них процитировано нами выше. Следует заметить, что в отличие от греческих версий писем п. Иоанна, которые подверглись искажениям со стороны патр. Фотия, латинские оригиналы сохранились неповрежденными.
III. Был ли собор 869-870 гг. упразднен?
Communitorium — папская инструкция для легатов, зачитанная в греческом переводе на заседаниях Фотиева Собора, содержит, в частности следующий пункт:
«Мы желаем перед лицом присутствующего Собора провозгласить: да будет собор, бывший против вышеупомянутого патриарха Фотия во времена святейшего папы Адриана в Риме и в Константинополе отныне отвергнутым, недействительным и не имеющим силы и да не считается он в числе прочих святых Соборов»[7].
К сожалению, латинский оригинал Communitorium’а не сохранился, а греческий текст при переводе, вероятнее всего, был подвергнут искажению (это видно из примера остальных папских писем). Вопрос только в том, насколько радикальным было это искажение в случае с интересующим нас отрывком? До какой степени это решение противоречило изначальным инструкциям папы (и, следовательно, было канонически бессильно)? Ф. Дворник убедительно показывает, что содержательно данный пункт действительно, в общем и целом, соответствовал изначальному тексту Communitorium’а:
«Десятый пункт Communitorium’а приказывает легатам провозгласить отмену Восьмого Собора и вообще всех соборов против Фотия, и потому обыкновенно считалось, что эта глава была внесена в документ Фотием — предположение, которое ставит под сомнение все содержание Communitorium’а. Оправдать ту подозрительность, с которой принято относиться к этому отрывку и документу в целом мог бы и тот факт, что более ни одно из писем папы не содержит упоминаний об упразднении Игнатиева Собора.
Однако нам следует обратить внимание на последнее письмо папы по вопросу о признании Фотия — послание к главным лидерам игнатианской оппозиции — патрициям Иоанну, Льву и Павлу, а также епископам Стилиану Неокесарийскому, Иоанну Силейскому и Митрофану Смирнскому <мы цитировали его выше — прим. П. П.>… Очевидно, что папа, [говоря о расторгаемых узах], говорит об актах Восьмого Собора: эти акты и документы, зачитанные перед отцами Собора, не должны быть для упрямых игнатиан предлогом для отказа от общения с Фотием. Когда пастырская власть разрешает связанное, тогда все узы расторгаются Божественной силой, дарованной Христовой Церкви. Из контекста ясно, что папа прямо указывает на те же самые акты [игнатианского собора], когда пишет, что “расторгаются все узы” (cuncta solvuntur vincula). Поэтому и те узы, которыми связан Фотий, расторгнуты. Так могут ли уже расторгнутые узы сохранять силу закона, если они уже отменены верховной властью? Римские синоды 863 и 869 г., равно как и собор 869-870 гг. были созваны исключительно против Фотия, и осуждение патриарха было фактически единственной темой их решений. Если эти решения провозглашены более не имеющими силы, что остается от этих соборов? Поэтому этот пункт Communitorium’а в том виде, в котором он был зачитан перед Фотиевым Собором, в общем и целом, соответствует тому, что хотел сказать Иоанн VIII. Если он и был изменен (с согласия легатов) изменения, по-видимому, не затрагивали его сути. Оригинальный текст, возможно, был короче и содержал не три определения, а всего одно — об упразднении собора. В действительности, последнее положение, как кажется, отражает византийский менталитет: Рим был не столь озабочен подсчетом Соборов, как Константинополь.
Более всего располагает думать, что данный отрывок существенным изменениям не подвергался, слово “отныне” (ἀπὸ τοῦ παρόντος). Это слово отражает отношение к делу Фотия, которое со времен Николая господствовало в Риме. Это выражение содержит мысль, что данные соборы имели полную силу до этого момента, поскольку их приговор против Фотия считался вполне оправданным. Иоанн VIII мог относиться к Фотию лучше, чем его предшественники, но все же он продолжал держаться их точки зрения (по крайней мере, в 879 г.). Поэтому, рассуждая о деле Фотия, он по-прежнему говорит о “прощении”, “разрешении” или “снисхождении” со стороны Святого Престола… Даже удивительно, что Фотий никак не изменил это выражение, которое в корне расходилось с его позицией — [он считал соборы, осудившие его, изначально недействительными].
Очевидно, папа должен был в своих инструкциях для легатов упомянуть эти соборы и указать, что они потеряли свою силу, поскольку игнатиане в своем нежелании признавать Фотия ссылались именно на эти соборы. Эти слова обязательно должны были быть достаточно точными, чтобы исключить любые возможные перетолкования со стороны игнатианского клира. Но Communitorium (в дошедшей до нас версии) — единственный документ, в котором папа затрагивает эту проблему. Соответственно, содержательно имеющаяся версия не может расходиться с оригиналом…
С учетом всего сказанного выше, этот пункт Communitorium’а более не должен считаться сомнительным. Самое большее, что можно предположить — это то, что Фотий мог с согласия легатов выразить более ясно и конкретно то, что папа сказал на самом деле…»[8]
Итак, мы можем с уверенностью утверждать, что были упразднены решения собора 869 г. относительно свт. Фотия; относительно упразднения вселенского статуса Игнатиева собора с православной точки зрения также нет сомнений, однако формально нам неизвестно, соответствовал ли этот пункт Communitorium’а изначальным распоряжениям п. Иоанна. Тем не менее, следует заметить, что даже в самом Риме после 880 г. и до XI в. мы не встретим ни одного упоминания об Игнатиевом Соборе как о «Восьмом Вселенском»[9].
IV. Осуждал ли Собор 879-880 гг. изменения Символа веры?
На шестом и седьмом заседаниях Фотиева Собора было также принято определение, включавшее в себя повторение традиционного запрета на изменение Символа веры. Звучало оно следующим образом: «Если кто дерзнет помимо сего священного Символа, искони от блаженных и священных отцов наших до нас дошедшего, составить новое изложение веры и наречь его “Определением веры”, похитить достоинство исповедания этих богоносных мужей и облечь оным свои собственные изобретения, дабы их представить в виде общего научения для верных или для обращающихся от какой-либо ереси, если кто отважится древность сего священного и досточтимого определения искажать подложными словами, прибавками или убавлениями, — такового, согласно уже изреченному прежде нас определению святых и Вселенских Соборов, мы подвергаем совершенному низложению, если он из числа священствующих, а если принадлежит к мирянам — предаем анафеме»[10].
Дворник пишет об обстоятельствах принятия этого определения: «Каноны Собора были предложены и одобрены голосованием на пятом заседании, но всякий Собор должен был иметь свой орос и Символ веры — практика, установленная первыми четырьмя Соборами и воспроизводившаяся на всех великих Вселенских Соборах. И не только первые пять, но и Шестой, и Седьмой и даже так называемый Восьмой Соборы неизменно провозглашали Символ. Этому правилу следовал и Фотиев Собор 861 г. Должен был последовать ему и Собор 879-880 гг.
На сей раз провозглашение ороса совершилось на заседании в присутствии императора, который председательствовал и предложил провозгласить Никео-Константинопольский Символ как Символ веры нынешнего Собора. После догматического вступления Символ был зачитан протонотарием Петром, а затем отцы строго запретили любые изменения, прибавки или сокращения Символа…
Седьмое заседание, на котором председательствовал Фотий, состоялось только для того, чтобы сообщить отцам, что делегаты Собора, легаты и патриарх сделали [во время заседания] в императорском дворце. Орос был одобрен аккламациями и после традиционного восхваления императора и Фотия протонотарием Петром, легатами папы и Прокопием, митрополитом Кесарийским, Собор официально завершился.
Итак, ничто не оправдывает подозрений против подлинности последних двух заседаний Фотиева Собора. Папские легаты не приняли ничего, что им было бы нельзя подписывать или что могло бы задеть римлян того времени. Учение Filioque никак не затрагивалось; единственное обвинение касалось прибавок к формулировке Символа. Общеизвестно, что Римская Церковь в то время читала Символ без прибавления»[11].
Communitorium не содержит каких-либо упоминаний о Символе веры; в переписке, последовавшей за Собором, Иоанн VIII также никак — ни положительно, ни отрицательно — не отзывается об интересующем нас определении. Тем не менее, это молчание по ряду причин скорее представляет собой молчаливое одобрение, чем молчаливое порицание. Действительно, запрет Собора 879-880 гг. едва ли не буквально повторял более ранние определения — например, Халкидонское[12] — и потому сам по себе не мог вызывать смущения. Более того, всего за 70 лет до рассматриваемых нами событий предшественник Иоанна, папа Лев III, даже будучи твердым сторонником веры в исхождение Святого Духа и от Сына, отважился вступить в открытый спор с имп. Карлом Великим, требовавшим от папы одобрения для сделанной франкскими епископами прибавки Filioque к Символу. Сохранился подробный отчет о собеседовании Льва с посланниками императора в нач. 810 г. — вот небольшой, но характерный отрывок из него:
«Папа. Нет позволения прибавлять что-либо ни при пении, ни на письме, когда это запрещено.
Посланники. Мы все знаем, что Вы считаете и называете недозволенными прибавки к Символу, будь то при пении или на письме, потому что составители этого Символа не внесли в него иные учения; а последующие важнейшие Соборы (principales synodi): Халкидонский (Четвертый), а также Константинопольские (и Пятый, и Шестой) запретили впредь создавать новые символы, пусть даже и в силу необходимости или из стремления ко спасению людей, а также что-либо изменять в старых Символах посредством сокращения, прибавки или замены что-либо…
Папа. Я не дерзаю сказать, что они хуже нас разбирались в предмете нашего нынешнего обсуждения или что они без размышления не включили [это учение в Символ] и воспретили впредь вносить в него это опущенное [учение], как и все прочие. Ты же и твои спутники — задумайтесь, что вы о себе возомнили! Ведь со мною да не будет того, чтобы считать себя не то, что выше, но и хотя бы равным им»[13].
Таким образом, определения Собора 879-880 гг. в отношении Символа совпадают с позицией п. Льва. Для отцов Собора, как и для папы, внести вставку в Символ означало бы «оказаться слишком дерзким и тем самым испортить и возвратить пагубным то, что само по себе было спасительным»[14]. Вне всякого сомнения, папе Иоанну были известны взгляды предшественника; учение о буквальной неизменности Символа веры составляло часть Римской ортодоксии IX в. Орос Фотиева Собора всецело гармонировал с позицией Рима.
V. Было ли принято в Римской Церкви IX в. пение Символа с прибавлением?
«Касательно же того, что будто бы на оном Соборе авторитетом (αὐθεντία) папы Иоанна был исключен, как вы говорите, обсуждаемый нами член [Символа] и было воспрещено его петь, — почему же тогда тот же самый понтифик позволял до этого петь его в Римской Церкви? Почему вы пребывали в единстве с теми, кто подлежал анафеме? Почему во всем прочем покушались прекословить великим понтификам, а в этом вопросе не возражали множеству предшественников Иоанна?» — говорит архиеп. Андрей. Как ни удивительно, кажется, во всем этом пассаже нет ни одного верного утверждения! Начать следует, вероятно, с того, что свт. Марк вообще не говорил, что до Собора 879-880 гг. Символ с прибавлением пели в Риме; несомненно, он сознавал, что и сам свт. Фотий никогда не обвинял в искажении Символа современных ему пап — только германцев. Как мы уже убедились, Римские епископы IX в., даже разделяя само учение об исхождении Святого Духа и от Сына, были принципиальными противниками любых изменений Символа веры, поэтому вопрос «Почему вы пребывали в единстве с теми, кто подлежал анафеме?» не имеет смысла: папы анафеме не подлежали, потому что того, за что их можно было бы подвергнуть прещениям, и не делали.
Более того, в IX в. в Риме Символ веры (даже без прибавления!) в принципе не входил в состав Мессы: «Чтение Символа первоначально было частью крещального богослужения. В VI в. Никео-Константинопольский Символ был добавлен к чину совершения Евхаристии указом патриарха Тимофея (монофизита?) для борьбы с арианскими течениями. Этот обычай был позаимствован, как кажется, и вестготами в Испании. Во время полемики с адопционистами, когда в Символ было добавлено Filioque… его начали петь во многих местах франкского мира. Карл Великий повелел, чтобы Символ пелся в его императорской капелле, причем отмахнулся от просьбы папы Льва III упразднить слово Filioque… [Пение Символа] вошло в Римский чин Мессы в 1014 г. по настоянию имп. Генриха II, который был поражен, что Символ в Риме не был частью Мессы. Папа Бенедикт VIII уступил его просьбам» [15]. В Риме Символ официально начали петь во время Мессы только в 1014 г. и тогда же к нему было прибавлено Filioque.
VI. Был ли Фотиев Собор известен на Западе и одобрен папами?
Утвердил ли папа решения Фотиева Собора? В посланиях самому патриарху и имп. Василию мы находим практически дословно совпадающую формулировку: «Также и то, что было в Константинополе милосердно совершенно соборным определением по делу о восстановлении почтеннейшего патриарха Фотия, мы принимаем. Если же нечто было сделано ими на том же Соборе вопреки апостольскому повелению, того мы не приемлем и не считаем это имеющим какое-либо значение»[16]. Как пишет Ф. Дворник, «мы можем толковать это заключительное ограничение только как меру предосторожности, служащую для защиты прав его первенства: если по тщательном исследовании всего дела окажется, что легаты превысили свои полномочия и нарушили инструкции в достаточной мере, чтобы это вошло в конфликт с правами папства, должна оставаться возможность перенести ответственность на низ и объявить уступки “яко не бывшими”»[17].
Но все же к каким конкретно действиям легатов относилась оговорка папы? Вероятнее всего — к восстановлению св. Фотия на престоле без покаяния. «Единственная глава в Communitorium’е, которая была содержательно изменена Фотием — четвертая. Оригинальный текст определенно должен был содержать приказ папы, отраженный во всех его оригинальных письмах, чтобы Фотий принес покаяние перед собором. Этот приказ из Communitorium’а убран и заменен мягким призывом к Фотию — быть благодарным за то, что произошло с ним, и сознавать, что он многим обязан Римской Церкви. Это единственный отрывок из Communitorium’а, который был полностью изменен»[18].
В свете сказанного выше мы можем согласиться с выводом о. Кларенса Галлахера, бывшего ректора Папского Восточного Института: «Есть свидетельства (и притом достаточно убедительные), демонстрирующее, что Папа Иоанн VIII в действительности принял решение Собора 879–880-х гг.: однозначно относительно аннуляции осуждения Фотия и вероятно также относительно полной аннуляции самого Собора 869–870-х гг. н.э.»[19]. Однозначно было упразднено осуждение Фотия, но весьма вероятно, что был упразднен и сам собор 869 г. Об определении по вопросу о Символе веры ничего не сказано в Communitorium’е, но оно отвечало позиции Римских пап того периода и потому, разумеется, не могло быть отвергнуто — и не было, судя по молчанию о нем п. Иоанна.
Был ли Фотиев Собор известен Рима и шире — Западной Церкви в целом? Да, был. Его каноны входили в западные канонические сборники. Так, например, европейский канонист Иво Шартрский в своем составленном в 1091-1095 гг. сочинении под названием «Декрет», имевшем широкое хождение в Европе, пишет, цитируя Communitorium: «Иоанн VIII — своим легатам. “Вы скажете им, что мы аннулируем соборы против Фотия, состоявшиеся при папе Адриане как в Риме, так и в Константинополе и исключаем их из списка Святых Соборов”»[20].
Тем не менее, «когда реформирование папства завершилось в XI в., управление внутри Римской Церкви стремительно централизовалось, и епископ Рима делал всё более настойчивые заявления относительно его всеохватывающей юрисдикции над Церковью, где бы то ни было… Для тех, кто искал каноны, которые могли бы поддержать подобный процесс, “папистский” собор 869 г. н.э. предоставил куда более “полезные” тексты, чем Собор 879 г. Таким образом “Собор Единства” был забыт, а каноны 869 года — наоборот, вызваны к жизни, включая и их осуждение Фотия»[21]. Именно это и стало причиной досадного неведения архиеп. Андрея, которое привело его к такому множеству ошибочных выводов.
Заключение
Для наглядности мы свели результаты нашего краткого исследования в таблицу.
Как видно, практически во всех случаях позиция свт. Марка значительно ближе к исторической действительности, чем порой откровенно фантастичные представления архиеп. Андрея. Даже в единственном действительно спорном вопросе — об упразднении п. Иоанном собора 869-870 гг. источники скорее говорят в пользу воззрений византийского иерарха (во всяком случае, тот факт, что после 880 г. Игнатиев собор около двух веков в принципе не именуется на Западе Вселенским, как кажется, очень показателен).
По крайней мере в рассмотренном нами вопросе представления византийцев были значительно ближе к реальности, чем у их оппонентов. Остается только жалеть, что различные обстоятельства небогословского характера привели к тому, что на Ферраро-Флорентийском соборе мало кто подлинно был заинтересован в раскрытии исторической и вероучительной истины…
__________________________________
[1] https://bogoslov.ru/article/6026911
[2] https://bogoslov.ru/article/6166437
[3] Dvornik F. The Photian Schism. Camb., 1948. P. 174
[4] Ibid. P. 175
[5] Прим. в издании MGН: «То есть на VIII Вселенском Соборе, в 869 г., на котором Фотий был низложен».
[6] Iohannes VIII papa. Epistola 210: Iohanni, Leoni et Paulo patriciis atque Stiliano, Iohanni et Metrofani metropolitis // MGH. Epp. Bd. 7. S. 187
[7] Iohannes VIII papa. Epistola 211a: Communitoium // MGH. Epp. Bd. 7. S. 189
[8] Dvornik F. The Photian Schism. Camb., 1948. P. 175-177
[9] Ibid. P. 319; Gallagher C. Patriarch Photius and Pope Nicholas I and the Council of 879 // The Jurist: Studies in Church Law and Ministry. 2007. Vol. 67. № 1. P. 84
[10] Ὅρος Πίστεως τῆς ἐν Κωνσταντινουπόλει Συνόδου (879-880 μ.Χ.) // Καρμίρης Ἰ. Δογματικὰ καὶ συμβολικὰ μνημεῖα τῆς Ὀρθοδόξου Καθολικὴς Ἐκκλησίας. Ἀθῆναι, 1960. T. 1. Σ. 268-269
[11] Dvornik F. The Photian Schism. Camb., 1948. P. 195-196
[12] «Святой и Вселенский Собор определил никому не дозволять другую веру произносить, или писать, или составлять, или мудрствовать, или учить других. А тем, которые дерзнут или составлять другую веру, или проповедовать, или учить, или преподавать другой символ желающим обратиться к познанию истины из язычества, или из иудейства, или из какой-нибудь ереси, таковым, если будут епископы или клирики, епископам быть чуждыми епископства, а клирикам — клира; если же будут монашествующие или миряне, таковым быть под анафемою» (Вселенский ΙV Собор. Деяние V // Деяния Вселенских Соборов. Казань, 1908. Т. 4. С. 48)
[13] Изд.: Ratio de symbolo fidei inter Leonem III. Papam et missos Caroli imperatoris // MGH. Conc. T. 2. Suppl. 2. P. 287-294
[14] Ibid.
[15] A Commentary on the Order of Mass of The Roman Missal: A New English Translation / Ed. E. Foley. Collegeville, 2011. P. 168
[16] Iohannes VIII papa. Epistola 259: Imperatoribus Basilio et al. // MGH. Epp. Bd. 7. S. 230
[17] Dvornik F. The Photian Schism. Camb., 1948. P. 208
[18] Ibid. P. 179
[19] Gallagher C. Patriarch Photius and Pope Nicholas I and the Council of 879 // The Jurist: Studies in Church Law and Ministry. 2007. Vol. 67. № 1. P. 82
[20] Цит. по: Dvornik F. The Photian Schism. Camb., 1948. P. 305
[21] Gallagher C. Patriarch Photius and Pope Nicholas I and the Council of 879 // The Jurist: Studies in Church Law and Ministry. 2007. Vol. 67. № 1. P. 84
(Пока оценок нет)
Загрузка...Автор публикации
